— Дуги золочёные, да в цветах, — цокает языком Пономарёнок, провожая жадным взглядом проехавшую тройку. — А лошади какие? Никак не меньше двух рублёв Солдатёнок заплатил!

— Во коломенские зарабатывают-то! — восхитился Ванька Лешаков, морща лоб и складывая пальцы, — это за день-то никак не меньше… шешнадцати рублёв! Живут же!

— Живут, — соглашаюся с ним. — Глянь-ко! На волосок же разъехались, а!? Вот кучера-то какие? Мастера!

Вздымая копытами снежную пыль, мчатся мимо гуляющей публики тройки лошадей, проезжая иногда на волосок не только друг от дружки, но и от людёв. Жутко! И весело. Снег на лицах и одёжке, а визгу-то! Девки с бабами визжат, ну да известно – ндравится им это! В охотку-то, оно чего и не поголосить-то?!

А бывает, что и мужики от неожиданности – вильнёт кто из кучеров санями нарочито, и ух! Прыгает в сторону человек, ругается. Весело!

Ну и задевает когда, так на то и масленица. Что за праздник такой, когда покалеченных нет? То-то!

— Айда на горы! — говорю дружкам. — Здеся мы только смотреть могём, слюни пускаючи, а там и сами повеселимся.

— А и айда! — соглашается Пономарёнок за всю честную компанию.

— Ничё себе! — задираю голову так, что мало шапка с головы не сваливается. — Экая громадина!

— Балаганщики[32]в этом году поленилися, — Ванька нарочито хмурит брови, но вижу – врёт! Москвичи, они такие, любят прихвастнуть. Всё-то у них самое-самое!

— Ты сам меньше был в те года, а не балаганы больше!

— И то! — смеётся Ванька беззлобно.

— Погуляем сперва, — спрашивает Дрын, — или сразу полезем?

— Сразу!

У меня ажно зудит, так с горки скатнуться хочется. Высоченная! У нас в деревне, чтобы построить таку, всему люду работать надо неделю без продыха. Больше пяти сажен[33]высотой да где-то на полста в длину вытянулася. Ух и разогнаться-то можно!

И вторая напротив. Чтобы когда съехал, так сразу ко второй сзаду подъехал, и кругаля давать не нужно, значицца. Сразу наверх заходить можно!

Постояли в очереди со всеми. Чуть не единственное время в году, когда господа не чинятся, все за ровню идут. Вона, даже гимназисты в фирменных шинелках не пытаются вперёд пройти. А уж они задаваки известные, любят носы вверх задирать!

Хотя и я б, наверное, задирал бы, если бы родители из богатых да благородных были. Сытые, одетые, выученные. Эх!

Пока думалось о всяком-разном, нам уж наверх подниматься нужно. Ступени дощатые, перильца резные по сторонам. Богато! Чисто терем ледяной, даже башенки изо льда с зубцами есть. Крепость!

Наверх когда заползли, меня ажно качнуло, в оградку вцепился. Высотища! Тот-кто-внутри проснулся прям вот кстати, а не как обычно. И опять картинка – будто откуда-то сверху на землю гляжу, и высота больше, чем с самой высоченной колокольни. А потом Тот-кто-внутри прыгает… и весело ему! Падает, а потом раз! И летит по небу как пёрышко.

Первый раз как съехали, я и не запомнил почти – Тот-кто-внутри за меня скатился. А потом и ништо, сам. Весело!

Своих-то салазок у меня нет, ну так я не один такой. Вдвоём, но ить ишшо веселей! Ух! Ажно дух захватывает, пока вниз летишь. Друг в дружку вцепляемся, и орём дурниной.