Также на этом Пленуме утвердили с подачи Дзержинского замом Чичерина графа Игнатьева Алексея Алексеевича. Того самого, который в 1925 году передал СССР денежные средства, принадлежавшие Российской Империи и находившиеся у него на сохранении. 225 тысяч франков золотом. Да и вообще — очень активно сотрудничал. Работая в 1927 году торговым представителем Союза во Франции.

Понятно — франкофил.

Но поднятие его на такую высокую должность в СССР имело простую и практичную цель. Постараться через него вернуть как можно больше полезных эмигрантов. Под личные гарантии Фрунзе. Того же Сикорского, Костевича и прочих.

Пленум эту инициативу одобрил и поддержал.

А куда ему деваться?

На фоне той страшилки, что им рассказал Дзержинский, эти мутные игры наркома по военным и морским делам выглядели сущей безделицей. «За» проголосовал даже Сталин с Троцким. В конце концов лишние инженеры и специалисты были Союзу действительно нужны как воздух.

Сам Михаил Васильевич на этом Пленуме не выступал вовсе.

Посмотрел.

Послушал.

Проголосовал.

И отправился домой, так как текущих дел на сегодня все равно никаких из-за Пленума не было запланировано. Черт его знает, сколько он продлится. Поэтому он и не рисковал. Сделав себе внеочередной выходной. Точнее сокращенный день.

А дома он застал зареванную жену.

— Что случилось? — участливо спросил Михаил Васильевич, взяв ее за плечи.

— Я беременна. — давясь от слез произнесла она.

— Так это же прекрасно!

— Это ужасно!

— Но почему?

— Ты разве не понимаешь? Я себе всю фигуру испорчу и стану уродиной!

— Что? — не поверил своим ушам Фрунзе.

Супруга повторила и дополнила свои слова, начав причитать сквозь слезы… В оригинальной истории Любовь Орлова также не хотела детей. Что в первом браке, что во втором. И сделала свыше десяти абортов. Это Михаил Васильевич знал. Помнил из обрывков ее биографии, что всплыли в памяти.

Какого-то особенного отторжения этой позиции тогда, когда он ее выбирал себе в жены, это не вызвало. Ну, подумаешь? Тем более, что у самого Фрунзе вроде как были дети. И наркому их хватало за глаза.

Но сейчас в нем взыграло самолюбие.

— Ты не хочешь рожать от меня?

— Ты не так меня понял! — поспешно воскликнула жена.

— А как я тебя должен понять? Ты — молодая, здоровая женщина, отказываешься в браке рожать от мужа. Считаешь меня слишком старым? Или, быть может, недостойным? Ведь я не дворянин. Не так ли?

— Нет! Нет! Что ты такое говоришь?!

— Если хочешь — мы сделаем аборт. Я найду тебе лучших врачей, чтобы все прошло самым благоприятным образом. Но сразу после того, как тебя выпишут из больницы, мы разведемся.

— ЧТО?! ПОЧЕМУ?!

— Я не хочу жить с женщиной, которая в силу своих дворянских предрассудков считает ниже своего достоинства рожать от сына крестьянина. — холодно произнес он. И вышел из комнаты и далее из квартиры. Благо, что так и не раздевался.

Он специально ушел с работы, воспользовавшись моментом, чтобы провести побольше времени с приятной во всех отношениях супругой. Но то, что сейчас произошло, его буквально взорвало.

Раньше он за собой такого не замечал. Да и в прошлой жизни тоже. Видимо это пробивался характер былого Фрунзе. Который не просто так вступил на тропу революционера. Явно накипело в свое время.