— И эликсир тоже, — усмехнулся князь. — Но… ваш сын должен подвергнуться испытаниям.

— Я согласен. Пусть!

— Тогда по рукам!

— По рукам! — Сеньор Микачу вытащил из объемистого кошеля, висевшего на поясе, золотую монету.

Целый флорин!

— Это вам задаток. И имейте в виду: на своего сына я денег не пожалею. Только избавьте его от гнусной и постыдной трусости.

— Ничего, ничего, избавим! — подкинув золотой на ладони, с удовлетворением заметил Егор. — Не сразу, конечно, но… вы верьте!

— Я многим верил, однако… — Поднимаясь с камня, торговец мягко улыбнулся: — Знаете, а я ведь никому так много о своем сыне не рассказывал… а вот вам рассказал, и даже как-то легче стало.

— Вот и славно! Да не переживайте вы, все хорошо будет! Завтра у южных ворот, не забудете?

— Не забуду, у южных ворот.

Простившись с клиентом у моста, беглецы, ускоряя шаги, отправились на постоялый двор Хуана Мавра.

Флорин! Или — по местному — настоящий золотой реал!

— Сегодня гуляем, Аманда!

— Ой, господин Жоржу, сказать по правде, что-то не нравится мне вся эта затея. Как же мы сможем сделать из труса храбреца? И эликсира у меня никакого нет…

— Эликсир купим… или наберем в каком-нибудь роднике, фляга у нас имеется. Кстати, милая дева, — Егор повернул голову, — что ты насчет славного сеньора Микачу скажешь?

— Судя по одежде, он довольно богат, — не задумываясь, сказала девушка. — Торгует, скорее всего, с Гранадой… или с Магрибом — кафтан у него длинный, такие мавры носят. Думаю, он — торговец апельсинами и цветами.

— С чего ты взяла? — удивился молодой человек.

Аманда облизнула губы:

— Запах. Такой кисло-сладкий, терпкий…

— Однако я ничего такого не почувствовал! А ты — умная.

— Я просто внимательная, — улыбнулась ведьма. — Как и любая женщина.

Князь задумчиво почесал бородку:

— Вот уж не думал, что торговать апельсинами — столь прибыльное дело.

— Очень прибыльное! Богатые люди заводят сады, покупают фрукты…

— А нам с тобой нынче повезло! — рассмеялся Егор. — Минимум на дюжину флоринов мы столь славного сеньора раскрутим! Как говорится, не прячьте ваши денежки по банкам и углам… Грузите апельсины бочками.

— Опять обман, — грустно протянула Аманда.

— Обман? Ну уж нет! — подмигнув, князь взял девушку за руку: — Поверь мне, милая, и за пару-тройку дней в человеке можно изменить многое. Самое главное — заставить в себя поверить!

Закоренелый трус Лупано Микачу оказался смешным подростком — длинноруким, нескладным, лопоухим, прятавшимся за широкой спиной отца, словно совсем уж несмышленыш-малыш за мамкиной юбкой. Он даже разговаривать боялся, дрожал, время от времени шмыгая носом, а украдкой взглянув на «знахарку Марию», вдруг покрылся густым пунцовым румянцем. Даже уши и те загорелись пожаром.

— Лупано, сынок, не стой столбом, поздоровайся!

— З-з-здравствуй-те…

— Прическу поправь, — прищурив глаза, Аманда строго поглядела на парня, еще больше сконфузившегося от столь неприязненного, с затаенной насмешкой, взгляда. — Зачеши пряди на уши, а для начала — голову вымой. И шапку смени — что это за шапка, прости господи? Какой-то дурацкий колпак. К тому же она тебе мала, кажется.