— Значит, сбежал, — сплюнув, прошептал молодой человек. — Говоришь — не поймают? А вот это мы еще посмотрим… посмотрим… Стоп!

Князь всплеснул руками, озаренный только что пришедшей в голову мыслью: ведь если маньяк сбежал, то… то похищенную Монтсерратскую Деву просто некому будет доставить в Гранаду! А это значит, что Моренета пока остается где-то здесь, в горах! И будет оставаться до тех пор, пока мавры не придумают, как ее вывезти, сами-то не смогут, и никто не сможет. Кроме маньяка да Егора Вожникова, коммерсанта, лесного дельца, императора и Великого князя.

— А они ведь будут его ловить… — протянул князь. — А мы — их. Эх, знать бы еще, откуда сбежал наш Нелюдь? Жаль, во сне об этом — никак.

Когда все проснулись, Вожников собрал совет и втолковал своим юным соратникам, что им нужно делать.

— Ночевать снова будем здесь — раз уж обустроились, а днем вы просто прогуляетесь по округе. Пообщайтесь с пастухами, посидите в деревенских корчмах… Эх! — с сожалением вскрикнул князь. — Не выйдет в корчмах-то — финансы не позволяют.

— Что не позволяет, сеньор? — непонимающе моргнув, поинтересовался Рвань.

— Сеньор говорит — денег у нас мало, вот что, — ответил вместо князя Лупано. — От того, что отец с собой дал, почти ничего не осталось.

— Да, без денег плохо. — Прищурившись, Егор обвел свою ватажку внимательным и несколько задумчивым взглядом.

Оборванцы, чего уж! Альваро Беззубый — в грязной в рубахе без рукавов, в бархатной, заношенной до блеска жилетке, Рыбина — в залатанной во многих местах курточке-котте, о Рвани и говорить нечего — не зря так прозвали этого молчаливого, длинного и нескладного парня, чем-то напоминавшего Вожникову Жердяя из бессмертной пионерской саги «Бронзовая птица».

А вообще, насчет одежки… в Средние века главное — чтоб было богато, чтоб сразу было видать — знатный человек перед вами или, мягко говоря, не очень, о гигиенической функции даже и нижней одежды речи просто не шло. Уж как князь еще в Новгороде ни бился, ни насаждал обычаи менять исподнее хотя бы раз в неделю — увы, увы. Люди просто не понимали — зачем это? Как во многих городах — особенно в Ливонии — вполне искренне недоумевали, почему это нельзя выплескивать содержимое ночных горшков прямо на улицу. Зачем еще какие-то уборные строить, выгребные ямы, платить золотарям за ежегодную чистку и вывоз дерьма? Слава богу, в этом вопросе Егор нашел полное понимание у родной супруги, а княгинюшка уродилась чистюлей — или воспитали такой, не важно, важнее другое — за гигиену Еленка взялась весьма решительно и со всей присущей ей кипучей энергией: повелела всем мыть руки перед едой, выходить из дому опрятными, а грязнуль — буде появятся — нещадно колотить палками! Ох и досталось от нее всякого рода «святым людям» — подозрительным нищим, каликам перехожим и прочим. А еще княгиня провела через Совет господ закон о резком повышении платы золотарям. Так себе работенка, гнусная, но, однако, необходимая.

И с недавних пор — очень неплохо оплачиваемая, в год каждому набегало в пересчете на флорины где-то около полсотни, примерно столько же получал «офисный планктон» — писцы и счетоводы — в каком-нибудь ломбардском или венецианском банке.