Значит, и мавры вряд ли смогли бы… иначе зачем бы им понадобился маньяк, от которого они, конечно, избавятся, но много позже, когда похищенная Мадонна будет доставлена… Куда? В Гранаду? В страны Магриба? В Багдад?

Магриб — Северная Африка; значит, по морю, да и в Гранаду тоже путь неблизкий, на челноке не проплывешь, нужен корабль, надежное морское судно… Так ведь у мавров есть корабль… тот самый, на борту которого не так давно томились князь и Аманда, томились и так удачно бежали… бежали… и все никак к своим-то не прибегут, все какие-то неотложные дела отвлекают. Ну а дело Черной Мадонны — самое неотложное, без него все остальное, можно сказать, тщетно!

Итак — судно. Почти наверняка похитители будут стремиться к морю, а значит — продвигаться на юг, в Барселону или в рыбацкую деревушку Эль Прат, там бы и стоило выставить сторожевые галеры, что проверяли каждое судно. Но… для этого придется все объяснить властям, разгласить на весь свет тайну, посеяв семена недоверия и паники — то есть лить воду на мельницу врагов. Похитители, конечно же, давно бы пустили слух о пропаже… только наверняка опасаются, что в таком случае уж слишком много народу бросится их искать.

А в тайну пропажи Смуглянки пока были посвящены немногие. Очень разные люди: аббат, кастелян, мальчик из хора, сам князь Егор — вот, пожалуй, и все. Всего-то четверо! Правда, незабвенный начальник гестапо Мюллер из фильма «Семнадцать мгновений весны» говорил: что знают двое, знает и свинья. Двое. А тут — четверо. Целых две свиньи! Тьфу! И лезет же в голову всякая мутотень.

Вожников сплюнул в траву и оглянулся на капитана Гильермо, ведущего под уздцы своего каурого коня. Здесь, в горах, доблестным ополченцам то и дело приходилось спешиваться, и скорость всадников частенько была куда меньше шага не обремененных лошадьми путников. Вот в долинах — другое дело. Впрочем, князь не собирался идти вместе с Гильермо Ньезой в Террасу, а вот письмо в Матаро попросил передать, отправить с оказией.

В послании этом, написанном на два имени — воеводы Онисима Раскоряки и одного из местных каталонских баронов, сторонников княжеской армии, — Егор кратко сообщал о себе и просил — нет, приказывал! — срочно направить хорошо вооруженные и снабженные воинами суда вдоль всего побережья в районе Барселоны, Бадалоны, Эль Прата. Под угрозой пушек проверять все корабли, под чьими бы флагами те ни шли. Искать… «Темную статую, похожую на Божью Деву» — именно так и написал Вожников, помня уговор с аббатом, насколько возможно, не привлекать к погоне лишних людей. О похищенной Смуглянке Егор ни словом не обмолвился даже своим парням и Аманде, тем более — ополченцам из Террасы, которых собирался использовать «втемную», как и всех прочих «охотников», посланных на поиски злобного волка-людоеда. Пусть своего волка ищут… может быть, нарвутся и на маньяка, хотя, конечно, вряд ли — мавры сейчас просто не дадут злодею убивать, и все эти ужасные убийства прекратятся… уже прекратились, со вчерашнего… нет — еще третьего дня или даже раньше, с того самого момента, когда в ворота монастыря на горе Монтсеррат, сплевывая шелуху тыквенных семечек и чем-то позвякивая в котомке, вошел скромный паломник Флориан из Матаро.