— Дня три, — аббат болезненно скривился. — Послушника убитого ведь отпевать да хоронить. Так что — до субботы. И если мы ее к этому времени не найдем… Не хочу даже думать! Но я уже послал верных людей по ближайшим деревням, в Манресу…

Егор вскинул брови:

— Знаете кого искать? Имеются подозреваемые?

— Да нет, — признался отец Бенедикт. — Нету.

— Дверь в притвор запиралась?

— Обычно нет, но… по ночам там всегда находился послушник, сторож.

— И засов он обычно не задвигал.

— Ну, конечно же, нет — к чему? Чтоб украсть Пресвятую Деву… ее ведь даже в Манресу не смогли увезти!

Задумчиво покусав губу, молодой человек поежился от внезапно налетевшего ветра и поинтересовался монастырскими воротами.

— О, эти всегда на ночь заперты, — заверил аббат. — Уж будьте покойны!

— А та маленькая дверца, калиточка, через которую мы прошли?

— На ночь там вешают замок, а ключ у меня — вот он, — отец Бенедикт кивнул на привешенную к поясу связку.

— И больше ни у кого нет?

— Нет, ни у кого. Да он и не пропадал никогда, если уж на то пошло, — настоятель вздохнул и перекрестился. — Понимаете, я сразу же, как узнал, приказал верным людям осмотреть всю обитель — никого постороннего не нашли, да и, убив сторожа и похитив Мадонну, злодей, вероятно, бежал отсюда со всех ног.

— Думаю, что вы правы, святой отец. — Поднявшись на ноги, молодой человек подошел к ограждению и заглянул в ущелье: — Какая страшная красота! Прямо не оторвать глаз.

— Да-да, места здесь знатные.

— Полагаю, у похитителя могли быть сообщники, — рассеянно поглядывая на скрывающееся за горами солнце, сказал Егор. — Убив сторожа, он выкрал — уж как-то смог! — Мадонну и каким-то образом покинул обитель, а в горах его уже ждали… Вы случайно веревки на стенах не видели?

— Да как-то и не искали.

— Зря! Обязательно поищите.

— Поищем, — кивнув, аббат встал со скамьи и подошел к собеседнику: — Скажу честно — я даже и представить себе такого не мог. И никто не мог!

— Человек многое не может представить, — философски заметил князь.

Эх, знал бы этот аббат, кто он, Егор Вожников, на самом деле такой, откуда явился… Ничему бы потом не удивлялся.

— Вы сказали, что кого-то подозреваете, святой отец?

Настоятель развел руками:

— Да кого уж тут подозревать, разве что самого, прости, Господи, Дьявола! Обычному человеку такое просто не под силу.

— А с вашим покойным сторожем никто из паломников близко не сошелся? — поинтересовался князь.

— Хм… — Аббат задумался. — Был такой — некий Флориан, послушник из Матаро. Очень добрый и отзывчивый человек, молчун. Он как-то быстро сблизился с покойным Алехо, по плотницкой части ему помогал — они даже вместе починили крышу колодца.

— А что за послушник-то? — насторожился Егор. — Из Матаро, говорите?

— Да я с ним не общался, это мне рассказывали. Я видел его только в мирской трапезной, как и всех. Если кто и может о нем что рассказать, так этот Матиас, наш хорист, брат несчастного Алехо. Он пока здесь, в лазарете, боюсь отпускать его домой — как бы не разболтал. Ну, до субботы подержу уж, во всяком случае. До похорон. А уж там… не знаю, что и делать.