Кое-где еще дрались. Те буканьеры, кто пришел на помощь собратьям по людскому роду и сохранил корабли на ходу, сумели уйти из района боя. Не сговариваясь, союзники дали им «зеленую улицу», хотя экипажи поврежденных судов взяли в плен, правда, без особого фанатизма. Но шесть вымпелов словно растаяли в Облаке, чуть меньше половины первоначальной численности группы. На всех прочих разбойников льготы не распространялись.

Кто-то из буканьеров, кому повезло и чьи корабли не получили фатальных повреждений, сейчас пытались удрать. Их преследовали и добивали. Другие отчаялись уйти, чаще же – просто не могли и яростно сопротивлялись, норовя хотя бы подороже продать свои жизни, раз уж большего все равно не светило. Но в целом и тех и других было немного. Пиратский флот был разгромлен наголову, прекратил существование во всех смыслах – и как организованная единица, и как материальное явление.

Потери союзников тоже были впечатляющими. Треть кораблей погибла, количество поврежденных было не меньше, и победу с полным основанием можно было назвать пирровой. Точные цифры пока были неизвестны, управление вообще было порядком нарушено, и командующие лишь начали собирать данные по своим эскадрам и отрядам.

Найденов вновь восседал в боевой рубке «Неустрашимого». Он успел помахать шашкой, ведь с десантом троллей требовалось разобраться в любом случае и помощь абордажникам была необходима. Ему даже удалось зарубить одного из противников, обойдясь лишь одной новой царапиной, зато потом наступила расплата. Адреналин схлынул, едва объединенными усилиями фрегат был очищен от врага, уступил место послебоевой усталости, и пришлось напомнить себе, что в данный момент он временно выполняет обязанности капитана и права на слабость у него нет.

Необходимые распоряжения были отданы твердым тоном, даже походка без малого напоминала строевой шаг, и лишь встретившись в коридоре с Федором и Николаем, Георгий позволил себе несколько мгновений побыть самим собой.

– А мы ведь отбились, братишки! – Он обнял двух самых близких в мире людей. – Признаться, я уже думал, что все, отгуляли!

– А оно нам надо, с жизнью расставаться? У меня, между прочим, супруга есть, дети…

– У меня, напротив, пока нет, а надо бы, – подхватил Федор. Он старательно бодрился, хотя скафандр носил следы пропущенных ударов, и несколько шрамов наверняка прибавились на теле. Пока-то медблок поддерживает, но рано или поздно наступит расплата. – В общем, мои орлы сейчас проверяют помещения. Своих складывают отдельно, чужих в кучу. Их же, как понимаю, пока выбросить нельзя? Ученые в краях мирных и от нас далеких ручки уже потирают, анатомировать хотят…

– Правильно понимаешь… Потери большие?

– Уточняются. Кого-то удастся спасти. Но в целом да, большие. Здоровые черти, действительно – тролли…

– Ты тоже ступай лечиться. Это приказ.

– Вот еще! – возмутился Федор. – Каждый человек сейчас на счету. Бой еще не кончился. Мало ли… Тяжелее меня есть.

– Ладно, я в рубку. – Спорить сейчас было не ко времени. – Оповещу, как вокруг…

Вокруг была описанная выше картина. Непосредственно драться «Неустрашимому» было не с кем. Оставалось или присоединиться к какой-нибудь последней схватке, или оставаться на месте под предлогом ремонта. Однако, как понимал Найденов, в ремонте сейчас нуждалось подавляющее большинство кораблей.