— Пояс! — властно приказала Атосса. Жрицы сняли со статуи пояс, одели на бедра верховной жрицы, застегивая пряжки.

— Меч! — ей подали меч Ипполиты, она опустила его в ножны на поясе.

— Щит! — ей подали щит.

— Почему на вас пеплосы и хитоны, дочери Фермоскиры? — сурово спросила Атосса, поглядев на женщин. — Разве не настал решительный час? Разве не стоят у наших стен враги? Где ваши боевые одежды? Где доспехи?

Эти слова относились к Гелоне, Пелиде и Лаэрте. Они попятились к двери, но Атосса подняла руку:

— Успеете. Впереди ночь. Слушайте! Я принимаю на себя полновластие паномархи. Кодомарха Антогора, как и прежде, поведет в бой храмовых наездниц. Я поведу царских. Ты, Беата, выведешь гоплиток, ты, Пелида, пойдешь с Беатой и заменишь ее в случае гибели. Вам я поручаю самое трудное дело. Вы поднимете пеших воительниц на перевал, скрытно за ночь спуститесь в долину и навяжете бой сброду, который ведет Чокея. Вы задержите их в долине и не допустите сюда любой ценой. Ты, Лаэрта, посадишь на коней всех воительниц гимнасия и паннория...

— Паннория? Они же малы...

— Выслушай сначала. Посадишь на самых старых лошадей и поведешь в сторону города. Больше пыли, больше шума...

— Я поняла тебя, Священная.

— Ты, Гелона, останешься в крепости. Всех, кто может держать оружие, служанок, жриц посади на стены. Да поможет нам священный пояс Ипполиты и она сама!

И женщины склонились перед кумиром Девы.

Беате показалось, что бронзовый лик богини скорбен, а глаза, словно живые, смотрят на грешниц укоризненно. Полемарха знала, что пояс этот сделан в подвале Атоссы, об этом теперь знали все, кто находился здесь, и никто не возмутился невиданным кощунством.

Беата поняла: жрицы великой богини сами не верили в нее. Она не стала ждать, когда переоденется Пелида, спустилась во двор, вскочила на коня и поскакала к гоплиткам. Пять тысяч пеших воительниц нужно было за ночь перевести через горный хребет. Гоплитки уже знали, что враг рядом, и были наготове. Беата понимала: в скалах легко заблудиться. Она хотела послать полусотню воительниц разведать удобные пути, Но ей сказали: среди гоплиток есть женщины, которые охраняли дворец Атоссы, они жили здесь долго и знают горы хорошо.

— Тогда в путь, —приказала Беата. И сотни одна за другой потянулись по горному склону. Сама полемарха решила подождать Пелиду.

В этот вечер только сейчас Беате удалось обдумать свое положение. Она первая увидела, что ущелье заперто врагами.

Что же произошло? Ее, полемарху, отторгли от царских наездниц и послали командовать пешими. Ей, лучшей всаднице Фермоскиры, придется оставить коня и карабкаться по скалам, спускаться на ягодицах по кручам. Что может быть обиднее для полемархи и амазонки? Мало того, что Атосса унизила ее этим поручением, она оскорбила недоверием, послав с нею Пелиду. Эта растолстевшая баба лет тридцать, если не больше, не одевала боевые доспехи; эта жирная взяточница и лихоимка, разучившаяся воевать, не отойдет от нее ни на шаг и будет вмешиваться во все приказы. Почему Атосса сказала: «и заменит ее в случае гибели»? Может, верховной судье дан приказ убить Беату в нужный момент? На это у нее хватит силы. Злость и обида душили Беату. И, как нарочно, не появлялась Пелида. Сотни уже растворились в темноте, а судьи все не было. Наконец она появилась. Беата решила сразу показать ей свою власть и сказала строго: