И первая мысль, которая мелькнула в голове Атоссы, — ловушка! Поздно! Всесокрушающую лавину амазонок остановить нельзя, стоит попридержать коней—и колесницу сомнут. Да и стоит ли? Может, не выдержали сердца торнейцев, не устояли перед сметающей все на своем пути силой? Может, боги ниспослали ей удачу: ведь она и хотела вырваться из ущелья? Может, Беата ударила с тыла, и это испугало торнейцев? Проносится мимо скал колесница, проносятся в голове Атоссы тревожные мысли, конные волны амазонок одна за другой выплескиваются на простор долины.

Вздымается пыль на дороге, летят хлопья пены с взмыленных коней — мчится колесница к Белькарнасу. Тревога закрадывается в душу Атоссы. Берега речонки пустынны, а там должна сейчас сражаться Беата. Почему не видно никого на берегу, почему нет врагов в долине?

Как река в половодье, прорвав плотину, растекается, несется вслед колеснице могучая конная сила.

«Не задержать ли бешеный порыв, развернуться вправо или влево, осмотреться? — думает Атосса. —Задержать порыв? Может, он и принесет победу? Может, Беата разогнала этот сброд, ведь у нее пять тысяч мечей. Решайся, Атосса, решайся! До Белькарнаса недалеко, каких?нибудь десять стадий. Времени мало, решайся!»

И только Атосса хотела крикнуть дочери «Гони!», как справа увидела облако пыли. Конница, не менее чем в тысячу воинов, шла наперерез Атоссе. Не нужно большого расчета—всадники отсекут ее от амазонок!

— Гляди влево, мама! —крикнула Агнесса. Паномарха повернула голову—слева, из?за холма, шла вторая конная тысяча. Впереди ее скакала Годейра, Атосса сразу узнала ее, и это больше всего напугало паномарху.

— Стой! — крикнула она дочери. Агнесса рванула вожжи, кони резко остановились, колесница наехала на лошадей, перевернулась.

Передовые амазонки окружили колесницу, спешились, поставили ее на колеса, помогли поднять лошадей, распутать постромки. Атосса поднялась с земли, выхватила меч, махнула им сначала вправо, потом влево, приказывая идти навстречу вражеским конникам.

Речку Белькарнас вброд переходили рабыни Чокеи. Они двигались темной массой, медленно шагая по сухой траве, и казалось, им не будет конца. Атосса поняла, что битва будет скоротечной и фальшивый пояс богини не спасет амазонок. Может быть, впервые в жизни Атосса по–настоящему перепугалась и растерялась. На заступничество богов рассчитывать было бессмысленно. Все враги, которых она считала или погибшими, или обреченными, будто встали из пепла. Атосса видела: правое крыло конницы, вела в бой Годейра. Что произойдет, если царские амазонки увидят царицу? С колесницы хорошо было видно, как стремительно и сильно вогнала Лота левый клин конницы в ряды амазонок. Атосса знала: Лота в бою отважна и мудра. Беата, вместо помощи, предала Атоссу... Кто же теперь остался с нею? Антогора? Пелида? Лаэрта? И еще одно понимала Священная: ее воительницы хороши в стремительных набегах, там они действуют привычно, там они непобедимы. А здесь...

— Почему мы стоим, мама? Погляди, кругом кипит битва!

— Я молюсь богам, дочь моя.

— Помни, ты сейчас не в, храме. Ты—паномарха. Оглянись назад!