Этим вечером после ужина я созвонился с Зоей.

— Привет, — ответила она. — Думала, ты уже не позвонишь.

— После того, что у нас было, я, как честный человек, не мог поступить иначе, — сказал я.

— Ну тогда пригласи меня куда-нибудь. Завтра, например. Я после уроков совершенно свободна.

— Понимаешь, в чём проблема. Ты, наверное, слышала, что у меня с памятью плохо. Так получилось, что я не знаю ни одного места в округе, куда можно сводить девушку.

— Тогда я тебе помогу. На набережной есть чайная «Золотая пальма». Мне там нравится. Поехали туда.

— Поехали, — согласился я.

Встретиться договорились после уроков возле главного корпуса.

Когда я на следующий день пришёл в класс, ребята смотрели на меня совсем иначе, нежели накануне. Теперь они всячески демонстрировали, что я — свой. Хотя мне на них всех было насрать с высокой колокольни, как и на их «дружбу». Кирилл отсутствовал. Федот сказал, что у того травма лица, и он в клинике. Но, как меня уверили, всё не так уж и плохо. С помощью фибрального лечения эскулапы могли срастить несложный перелом в считанные дни.

Серебристый родстер с обтекаемым кузовом и спицованными колёсами подкатил на стоянку к так называемой чайной, а по факту — дорогущему ресторану, окна которого выходили на зелёный скверик. За рулём была Зоя в коротком белом платьице. Волосы её были распущены и свободно падали на плечи шелковистыми тёмными прядями. Я сидел рядом.

Я тоже был не в гимназической форме, а в обычной одежде: зауженных брюках, считающихся здесь последним писком моды, и разноцветной рубашке с узором в греческом стиле.

— Вот и приехали. Ты ту был? — спросила Зоя.

— Не помню. Говорю же, я ничего не помню.

— Тяжело тебе, наверное, — она с сочувствием посмотрела на меня.

— Наоборот, зашибись. Есть вещи, которые не хотелось бы вспоминать. Можно сказать, начал жизнь с чистого листа.

Мы вышли из машины и направились к стеклянным дверям ресторана.

— И много таких вещей, которые не хотелось бы вспоминать? — с ехидством спросила Зоя.

— Забыл, — хмыкнул я.

Мы устроились в мягкие кресла за столиком у окна, заказали мороженное и кофе. Разговор крутился в основном, вокруг наших семей. Зоя узнала, чем занимается мой род, я узнал, что делают её родственники.

Род её, носивший фамилию Солунские, оказался не самым богатым, но и не бедствовал. Предводитель держал контрольный пакет акций этерии «АркадияМашЗавод» — крупнейшего машиностроительного предприятия Византийской Политии, которое, в том числе, выпускало тяжёлую военную технику, детали для кораблей и много чем ещё. Дед Зои занимался гостиничным и ресторанным бизнесом. В отличие от меня, Зоя принадлежала к побочной ветви.

Слушая её болтовню, я любовался личиком своей новой подруги. Зоя была очень даже ничего, миленькая. Правда в ней всё равно чувствовалась традиционная аристократическая надменность.

Беседа плавно перетекла на наши увлечения.

Мы поели, я расплатился, оставив треть своих мизерных сбережений — в чайной всё оказалось не просто дорого, а феноменально дорого — и отправились гулять по набережной.