— Ну тогда ладно. Только быстрее!

Чтобы взять всё необходимое, потребовалось три минуты, и вот я снова сидел за рулём кабриолета, а свежий номер газеты лежал на заднем сиденье.

Въехав в ворота, я оставил машину перед крыльцом особняка, а мы с Зоей отправились на второй этаж.

— Вот тут моя спальня, — я завёл Зою в свою комнату.

— Мило. А ты и на гитаре играешь? — она заметила стоящий в углу инструмент.

— Кажется, играю, но после травмы я ни разу не брал гитару в руки. Надо попробовать как-нибудь.

— Потом, — Зоя закрыла дверь и набросилась на меня.

Сцепившись в страстном поцелуе, мы уселись на кровать, скинули пиджаки.

— Давай, не так быстро, — прошептала Зоя. — Помедленнее. Мы же не спешим никуда.

— Конечно, — согласился я.

У Зои имелось два-три свободных часа, и значит мы могли, не торопясь, насладиться моментом близости. Стояк был такой, что сену пробить можно. Учитывая, какой силой я владел, это, пожалуй, была даже не метафора. И всё же я унял свой пыл, стал медленно раздевать девушку, покрывая поцелуями каждый сантиметр её тела и опускаясь всё ниже и ниже к двум её мягким округлостям.

Вдруг звонок.

— Это у тебя, — сказал я. — Телефон звонит.

— Да твою ж! Надо было выключить, — Зоя дотянулась до рюкзака и достала телефон. — Что? Отец? Какого хрена? Тихо, это отец, — она нажала кнопку вызова. — Да, пап? Я с подругами. Ты что-то хотел?.. Что? Я сейчас приеду… Нет, нет, это вовсе ни к чему… Да что случилось-то?! Чёрт! — выругалась Зоя и с досадой посмотрела на телефон так, будто хотела швырнуть его в стену. — Он говорит, что сейчас заедет за мной в кафе.

— Зачем?

— Да я откуда знаю?! Ничего не объяснил. Поехали скорее. Мне надо там быть раньше него. До гимназии подкинь. Дальше я сама. Ну вот почему так, а? Всё испортит!

У меня был такой же вопрос, но единственное, что приходило в голову — отец Зои каким-то образом раскрыл обман. Зоя даже предположила, что он установил слежку, и очень злилась на него.

До гимназии долетели минут за пять, Зоя пересела в свой родстер и помчала в сторону чайной, а я остался недоумевать.

Вернулся домой. Прежде чем подняться на крыльцо, взял газету, кинул беглый взгляд на заголовки. Первая же статья — вооружённое столкновение дружины Птолемеев и дружины Мономахов в районе Геракас, близ государственных кварталов. Произошло это сегодня ночью. Подробностей не было. Утверждалось, что дружинники Птолемеев напали на колонну «Гекторов» Мономахов.

Пока непонятно было, насколько всё серьёзно, однако когда позвонил Андрей, ситуация прояснилась.

— Так, Костя, слушай внимательно, — с тревогой в голове произнёс дядя. — До меня дозвонились из филы. Говорят, что войско Птолемеев уже у нас под боком. Взяты в окружение главный кантон и акрополь Мономахов. На улицах идут бои. От нас требуют срочно созвать дружину.

Этот вечер выдался особенно тревожным. По телевизору и радио только и говорили о том, что войско Птолемеев вошло Прибрежную астиномию и что идут уличные бои.

Началось всё с той самой ночной стычки между двумя дружинами. Официальная версия, в отличие от версии нашей прессу, утверждала, будто дружинники Мономахов первыми атаковали районы, принадлежащие Птолемеям, но наткнулись на сопротивление. После этого птолемеевское войско решительным марш броском пересекло весь Византий до самого Понтийского моря и вязло в окружение несколько кантонов, в которых размещалась подразделения филы Золотого льва, а так же «большой акрополь» — второй акрополь в нашей части города, в котором проживали в основном, члены семьи Мономахов. Сделано это было якобы для того, чтобы принудить наш клан к миру.