Склады охранялись хорошо, однако с пустующих заводских территорий туда вели подземные ходы. У Насти каким-то образом появилась карта подземных коммуникаций, и пусть и не без труда, но наш отряд пробрался-таки к складам и вышел в подвалы, доверху набитые оружием и боеприпасами.

На самой же территории были обнаружено множество бронированных «Гекторов», ВТМ — военно-транспортные машины, танки и различные артиллерийские системы. Вся техник — без обозначений. Установить их точное количество не представилось возможности.

В казармах же, расположенных тоже на территории завода, но на некотором удалении от складов, по мнению Колибри, было расквартировано не меньше таксиса стратионов. Таксисом называлось что-то среднее между батальоном и полком. Он состоял из трёх-четырёх тагм, а тагма насчитывала, как правило, триста бойцов.

Завод находился почти в пригороде Византия, дальше простиралась безжизненную пустошь, где остались только заброшенные населённые пункты. С того направления на протяжении многих лет могли незаметно свозить технику и вооружение.

Более того, Настя была уверена, что база в Ставре — не единственная, есть и другие, а численность личного состава птолемеевского войска значительно превышает то количество, которое может содержать клан в мирное время в метрополии.

— Колибри считает, надо устроить диверсию и взорвать склады, — подытожил Андрей.

— Взорвать это правильно, — согласился я. — Но как же Никанор? Он ведь — наша основная цель.

Андрей сокрушённо покачал головой:

— Боюсь, не получится. Колибри говорит, что Никанор крайне редко покидает акрополь. А медлить нельзя, иначе будет поздно.

— Тогда зачем нам это? — пожал я плечами.

— Руководство клана требует нашей помощи. Конечно, последнее слово останется за Ириной, но я сомневаюсь, что она откажется, когда узнает, кто к нам обратился.

— А у них своих людей нет? Наша дружина — сто человек, занимается охотой и охраной. Почему наверху решили, что надо привлечь нас к диверсионным операциям?

— Кто знает, что там творится? — философски рассудил Андрей. — Может быть, у них не хватает сотрудников. Или имеются другие соображения. В любом случае, я обязан доложить Ирине, и если она даст добро, мы будем продолжать помогать Колибри.

— Не понимаю. Нахрена такие полумеры? Я бы на месте басилевса прямо задал Птолемеям вопросы, и если ответ меня не устроил бы, поднял в воздух бомбардировщики и расхренарил бы к пёсьей матери все их склады. А будут возмущаться, арестовал бы всю их верхушку по обвинению в измене. Тех, кто докажет лояльность — отпустить под строгое наблюдение; тех, кто продолжит упираться — посадить или расстрелять. А тут какая-то… чехарда, честное слово! Ну что это? Как можно было профукать то, что у тебя под носом армию собирают?

— Да. Да, я полностью согласен. Но это же политики, — развёл руками Андрей. — Что у них на уме, нам не понять.

— Ладно. Надеюсь, они знают, что делают. Значит, Ирине всё расскажешь? Про меня, про Колибри, про Никанора?

— Я расскажу только то, что необходимо, — заверил Андрей. — Не больше.