— И всё же тебе не стоит лезть в это дело. Оно приняло совсем иной оборот, и жертвы среди гимназистов никому не нужны. Работа ведётся. Уверена, что компетентные люди в филе и твоём роду уже имеют необходимую информацию.

Ника остановила машину.

— Я должен знать, что происходит. Если не собираешься мне помогать, я сам узнаю то, что нужно.

Я открыл дверь, намереваясь выйти из машины.

— Стой, Константин, — велела Ника. — Подожди.

Я закрыл дверь и внимательно посмотрел на женщину, ожидая ответа. Ника выдержала паузу:

— Я понимаю твои опасения, но на территории акрополя тебе ничто не угрожает.

— Я не боюсь за свою шкуру. Но Гришка собрал целую банду, которая терроризирует неугодных. Хрен бы с ним, но если он ко мне полезет, я его прихлопну, как таракана.

— Понимаешь, Константин… Дело это куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Разумеется, таких, как Григорий Мономах, необходимо наказывать по всей строгости закона. Но нужны доказательства.

— Но вы не можете их получить, так? Потому что ваш информатор сгинул.

— Как я сказала, дело сложнее, чем кажется. Просто не встревай. Пожалуйста. Я тебя прошу по-человечески.

— Хорошо. Тогда ты можешь хотя бы ответить на несколько вопросов?

— Смотря какие. Попробую.

— Кто из нашего класса состоит в «Волчьем когте»?

— Агафон Мономах и Евдоким.

— Кирилл не состоит?

— Нет.

— Точно? Разве он не настрочил жалобу по указке Григория?

— Он спортом занимается. Всё свободное время проводит на тренировках. В сходках клуба не замечен.

— Ладно, допустим. Все ребята из «Волчьего когтя» состоят в Ахейском союзе?

— Не все. Только круг избранных, но кто в него входит, точных данных нет.

— Григорий Мономах в «Ахейском союзе»?

— Да.

— «Ахейский союз» контролируется Птолемеями?

— Скорее всего.

— Почему Птолемеи хотели убить моего отца?

— К сожалению, я не занимаюсь данным вопросом.

— На кого ты работаешь?

— Извини, на этот вопрос не могу ответить.

— Что ж, и на том спасибо. На этом пока всё.

— Не за что. Я не имела права тебе отвечать. Надеюсь, это останется между нами.

— Никто не узнает. Обещаю. Я не любитель заниматься болтовнёй.

— Знаю. Но ещё раз предупреждаю, не лезь в это дело, — Ника повернулась ко мне, и в её взгляде мелькнула еле уловимая тревога.

— Не буду, не волнуйся. Хорошего вечера, — пожелал я Нике и покинул машину.

До дома было недалеко. Я добрался пешком минут за десять, размышляя по пути о возникшей проблеме. Я не понимал, что делать. Григорий Мономах — внук архонта, а враждовать с собственным кланом — ситуация хуже не придумаешь. Надо как-то донести до верхушки филы, что в их рядах, возможно, зреет предательство. Однако если этим вопросом заняты спецслужбы, руководство клана наверняка уже в курсе. Тогда всё становится проще.

Пребывая в собственных мыслях, я поднялся на второй этаж нашего дома, прошёл по коридору и… остановился. В холе с лестницей находился Лев Васильевич. Старик неподвижно сидел в кресле-каталке и сверлил меня взглядом. Его бородатое лицо имело грозный вид.

На миг я опешил, не зная, что сказать. Меньше всего ожидал увидеть здесь старика.