Картина, представшая перед глазами добравшихся до перевала людей, ошеломила их. Бросая прощальные взгляды в долину, они ужасались произошедшим в ней разительным переменам. Когда они пришлю сюда — то был райский уголок. Уходя, они оставляли за собой царство мертвых.

— Вот она, истинная харизма людей: уходя, оставлять за собой пепелище! — опираясь на сук, Кроуфорд оглядел простирающуюся у его ног долину.

Далеко внизу, у подножия гор, все, насколько хватало глаз, было сожжено, залито мертвой маслянистой жидкостью, изуродовано и завалено трупами людей. Кое-где догорали пожары, повсюду курился дымок. Измазанные нефтью мертвые птицы и животные лежали на камнях, остовы почерневших домов сиротливо виднелись сквозь завалы. Более гнетущей картины Уильяму не приходилось видеть. Это был пейзаж, достойный Данте, воспевшего Ад.

Харт видел, как помрачнели привычные к виду смерти Кроуфорд и Ван Дер Фельд, как растерялся Хансен и затрепетал Абрабанель. Отец Дамиан зашептал по латыни молитвы, а Элейна незаметно утерла глаза. Лукреция промолчала. На ее оледеневшем, прекрасном как у мраморного изваяния лице ничего не отражалось. С той самой минуты, когда На-Чан-Чель бросила ей в лицо свои обвинения, а Ришери умер у нее на руках, она ни с кем не говорила и ни на что не обращала внимания, и если ее оставляли в покое, она опускалась на землю и тупо смотрела перед собой.

— Мне кажется, — сказала Элейна на ухо Харту незаметно для всех, — что она даже не заметила, что сэр Фрэнсис жив. Да и он по-моему не вполне в себе с тех пор, как вернулся из этой злосчастной пирамиды.

Кроуфорд стоял чуть поодаль от всех, держа на руках собаку, и смотрел на разоренную землю. Когда ему казалось, что его никто не видит, он переводил полный боли взгляд на миледи, тщетно надеясь, что она его узнает. Но ее прекрасные зеленые глаза смотрели сквозь него, и в них не было ничего, что свидетельствовало бы о том, что она хоть что-то понимает.

Уильям кивнул и с горечью посмотрел на своего друга.

— Даже не знаю, что делать, — прошептал он в ответ. — Может быть, когда мы выберемся из этого ада, она отойдет от потрясения, — и молодые люди одновременно вздохнули.

Потрошитель незаметно подобрался к Харту и кивнув головой в сторону Лукреции, тихо сказал:

— Это морская ведьма украла ее душу. Вот те крест, Уильям, я сам видел. Когда сумасшедший монашек зарезал француза вместо леди, а та убивалась над ним, то откуда ни возьмись у нее за плечами встал проклятый призрак. А потом он исчез и унес с собой душу миледи. Вот так. — Потрошитель вздохнул и полез в кисет за очередной порцией табака.

Уильям и Элейна переглянулись.

— Я тоже видела призрак. Это была красивая дама в черном, как две капли воды похожая на Лукрецию. Но подумала, что мне померещилось, — проговорила Элейна и оглянулась на леди Бертрам.

Та по-прежнему сидела на земле не шевелясь. Ветер лениво трепал ее прекрасные черные волосы, но она ничего не замечала вокруг.

— А я что говорю! — воскликнул Джек. — Здесь надо того, кто понимает толк в ведьмах.