— Она жива? — в глазах Кроуфорда вспыхнула было надежда, но вскоре потухла, и он отвел взгляд.

— Жива. Я оставил ее на попечение Элейны. Миледи ждет тебя!

— Брось, Уильям. Ты ничего не понимаешь!

— Иногда, сэр Фрэнсис, вы бываете просто невыносимы, — произнес Уильям и ткнул своего друга в бок. — Потом разберемся. Вставай и пошли потихоньку, а если будешь ныть, я нажалуюсь на тебя Джону Смиту.

Идти Кроуфорду было трудно. Уильям поддерживал его, то и дело пытаясь тащить на себе. Но Кроуфорд был выше его на голову и тяжелее, посему вскоре Уильям бросил свои прекраснодушные порывы и просто подставил плечо. Харон бежал рядом с ними, чихая и хрюкая. К счастью для людей, земля под ногами почти не качалась.

— Как ты думаешь, Фрэнсис, землетрясение закончилось?

— Вроде да. Только по закону подлости обычно то, чего хочешь больше всего на свете, исполняется с точностью до наоборот.

— Ну, не всегда же, — улыбнулся Харт и прибавил: — Проклятье! Мы, кажется, заблудились в этих зарослях.

— Мы — возможно, но ты забываешь, что у нас есть Харон. Харон, домой, назад!

Пес, с сомнением оглянувшись на хозяина, громко залаял и потрусил вперед. Ковыляя за ним, два друга вскоре вышли к своим.

Их появление был встречено радостными криками.

— Леди Бертрам была без сознания, а теперь спит, — поспешил доложить отец Дамиан, все еще чувствуя себя виноватым перед Кроуфордом за свою оплошность с миледи. — Но горячки нет, это нервное потрясение. Скорее всего, она скоро придет в себя.

Кроуфорд мотнул головой, словно отгоняя какие-то мысли.

— Коль вы так благополучны, уважьте мои страдания, то бишь раны, да дайте чего-нибудь пожрать.

— А еще лучше выпить, — воскликнул Джек и протянул Кроуфорду флягу. Тот с жадностью припал к горлышку и пил, пока фляга не опустела. Утерев губы, он вернул ее Потрошителю, а тот помог своему капитану опуститься на землю.

— Проваливай, Джек, без тебя тошно! — рявкнул Кроуфорд, осторожно укладывая больную ногу.

Но Потрошитель не двинулся с места.

— Послушайте, кэп, — сказал он хриплым шепотом и полез за пазуху. — У меня тут случайно завалялась карта сэра Уолтера…

Кроуфорд устало поднял глаза на квартирмейстера.

— Засунь ее себе в задницу!

— Да, кэп, то есть, нет. Смотрите сами, — Потрошитель наклонился и, торопливо развернув обгорелый грязный кусок бумаги, ткнул пальцем в нарисованный красными чернилами крест.

— Ну и что?

— Гляньте, кэп. Вот пирамида, — грязный обкусанный ноготь пирата уткнулся в маленький черный треугольник, — а вот крестик. Видите, он чуть в стороне, в скалах, возле перевала, через который мы спустились сюда. Я тоже думал про долину, уж больно покойный адмирал поистыкал ее всякими закорюками. А потом, ну, когда все бабахнуло, я вдруг вспомнил про крестик этот красный. Адмирал его поверх лимонного соку красными чернилами поставил, нарочно! Как будто бы на обманной карте… а когда настоящая открыта, то и получается, что… там-то мы еще не искали, а?

Кроуфорд уставился на Джека. В глазах его вспыхнул огонь. Обхватив за шею пирата, он притянул его к себе и быстро поцеловал в потный лоб.