— Почему вы зовете меня мистером Шармом? — отвлеклась от газеты Дэрин.

— Потому что вы вроде как мичман под этим именем. А учитывая характер публикации, — доктор Барлоу постучала пальцем по газете, — чему-то иному никто и не поверит. Так что прошу вас, собирайтесь. Через час у нас с вами отъезд.

— Отъезд куда, мэм?

— В город Нью-Йорк. Сегодня днем сербское консульство устраивает в честь мистера Теслы и принца Александра прием. Форма одежды, разумеется, парадная. Я вижу, вы уже приоделись.

— Да уж. Но зачем тащить туда меня?

— Очевидно то, мистер Шарп, что законный наследник Австро-Венгерского престола испытывает к вам дружеское — о чем-либо большем боюсь и говорить — чувство. — Доктор Барлоу щелкнула пальцами, подзывая Таццу. — Ну а поскольку ваш мелкий скелетик по-прежнему в шкафу, Зоологическое Общество Лондона имеет на вас большие виды. Так что давайте готовьтесь.

— Мистер Шарп, — подчеркнул лори.

Поездка через Гудзон была великолепна: к югу гордо возвышалась статуя Свободы, впереди возвышались громады небоскребов Манхэттена. Даже шлейф паромного дыма в небесной синеве смотрелся достаточно величаво. За прошедшие три месяца Дэрин привыкла к машинам жестянщиков, как, видимо, и Алек стал немного дарвинистом. Пронимающая вибрация моторов воспринималась телом как что-то почти естественное и даже как будто успокаивала поврежденную коленку.

На паромной пристани их с доктором Барлоу в сопровождении корабельной охраны ждал бронированный шагоход. Не такой большой, как настоящая боевая машина, для оживленных улиц Нью-Йорка он тем не менее был вполне маневрен и при этом наверняка пуленепробиваем. После ночного обстрела никто из команды «Левиафана» уже не выпускался наружу без прикрытия. У Дэрин под кителем находился в ножнах нож-стропорез, а медный набалдашник на изготовленной Клоппом трости был размером с небольшой персик.

И пусть Дэрин припадала на одну ногу, бойцовская хватка никуда не девалась. Шагоход проделывал путь через подвижную людскую толчею и под поездами на виадуках. Чем севернее, тем ниже становились дома и напоминали теперь больше таунхаусы Лондона, чем американские высотки. Воздух здесь был чище, чем в Стамбуле: благодаря деятельности Теслы и Томаса Эдисона — еще одного великого американского изобретателя — город работал больше на электричестве, нежели на пару.

Наконец шагоход добрался до консульства Сербии — большого помпезного особняка, возле которого по обе стороны пешеходной дорожки дежурил строй полицейских.

— Мать честная, — Дэрин отвернулась от окошечка шагохода, — похоже, они готовы к серьезной заварухе. Но ведь германцы не настолько тупы, чтобы затевать потасовку посреди Манхэттена?

— Германцы, я уверена, будут испытывать президента Вильсона на прочность, — заметила ученая леди. — Ведь страна разделена. Тот же «Нью-Йорк уорлд» Германию поругивает, а вот газеты мистера Херста назвали покушение выходкой террористов, а не делом рук жестянщиков.

— Хм, — призадумалась Дэрин. — Может, этот гнида-толстосум и впрямь германский агент?

— Британцев мистер Херст, прямо сказать, не жалует. — Шагоход, по инерции дернувшись, застыл, и доктор Барлоу встала, аккуратно оглаживая платье. — А германцы в свою очередь знают, что одной шальной ракетой Америку в войну не втянуть.