На спидометре — 140. Строкун дует в микрофон и предупреждает машины, идущие впереди:

— «Волга» семнадцать-двадцать! Освободите дорогу оперативной машине.

Семьдесят километров до Донецка — за сорок минут. Впрочем, чему удивляться: шоссе отличное, встречных машин мало.

Иван Иванович, сидевший на заднем сидении, думал о Папе Юле... Ходан... Гришка Ходан, земляк, сосед, сын близкого и любимого человека — Филиппа Авдеевича, родной отец Сани... Полицай, палач, убийца, опытнейший преступник, который развратил не одну душу, сделав из доверчивых мальчишек сусликов, артистов...

С того дня, когда он ушел на фронт, Иван Иванович мечтал о встрече с Ходаном. Теперь она реальна. Сколько осталось до нее? Час?.. Два?.. Каков Ходан с виду? Наверное, уже старик... Что ему скажет Иван Иванович? Может, и ничего, кроме того, что требует протокол. Встреча будет короткой, Ходана у милиции заберут органы госбезопасности, помогут ему «вспомнить», с кем он расстреливал людей во дворе благодатненской школы. А там, глядишь, и другие дела всплывут.

Не было у Ивана Ивановича личной ненависти к Ходану, этакого страстного желания, ну если не задушить собственными руками, то хотя бы требовать привселюдной казни через повешение. Его чувства были сложнее и проще: «Одной поганью будет меньше...»

Запищала, зашипела рация. Голос генерала сообщил:

— «Десятый»! Я — «первый». Отзовись!»

— «Десятый» слушает! — ответил Строкун.

И хотя не было сказано ни одного слова, чутье подсказывало Ивану Ивановичу — ЧП. Голос у генерала был необычный, слишком суховатый.

— На перегоне Ясиноватая — Харцызск Папа Юля спрыгнул с поезда. Где именно — точно не известно. Оцепляем район, выводим все службы. Вы там где-то близко. Организуйте поиск.

Он не сказал: «Срочно! Приказываю». Голос ровный, внешне спокойный, правда, без привычной теплоты. Но те, кто знал генерала, прекрасно понимали, сколько горечи скрывает это внешнее хладнокровие. «Неужели снова ушел?!»

Позже стало известно... В купе, где группа военных играла в преферанс (к ним в компанию пристал и «бывший фронтовик», председатель сельского райисполкома, как себя отрекомендовал Папа Юля), заглянул переодетый оперативник — убедиться, что «гость» на месте. Папа Юля мгновенно сориентировался. Положил на столик карты, сказал: «Минуточку» — и вышел. Вот и все. Человек исчез — испарился, сквозь землю провалился.

На прочесывание придорожных посадок вышло две группы. Одна отправилась вдоль правой посадки — по ходу поезда, вторая — по левой. Надо было определить место, где Папа Юля выпрыгнул. Он, конечно, уже ушел от полотна железной дороги в сторону, но в какую? Посадка — это густые заросли акации, бересклета, тополя и ясеня, укрыться в них не так уж трудно.

Пришлось брать под контроль участок шириною километров десять. Милицейская машина высадила патруль и уехала вперед, туда, куда должны были выйти люди после операции.

В одном месте под откосом железнодорожной насыпи, ближе к опушке, собака нашла темно-коричневую мужскую туфлю сорок первого размера. Хорошая туфля. Как она могла попасть сюда? Где ее пара? Кто ее хозяин? Папа Юля, потерявший туфлю во время прыжка?