Криминалист работал ловко и скоро: свое дело он знал.

— Увы, товарищ майор, мне здесь, можно сказать, делать нечего, — доложил он о результатах. — Отпечатки следов ног еще найти можно, а отпечатков пальцев — нигде, хотя ночной гость подергал ручки сейфа, открывал все ящики стола и, уверен, копался в папках. Но никаких следов. Даже пыль со стола за собой вытер.

И в самом деле, стол блестел первозданной чистотой, словно бы его натерли пастой «полироль».

Со стола пыль была стерта, но стоило глянуть на подоконники, на стоявшую впритык к столу тумбочку кабинетного коммутатора, чтобы сравнить. Там лежал плотной пленкой слой жирной пыли, характерной для старых шахтерских поселков, где терриконы — источники этой пыли — расположены посредине жилой зоны. (На новых шахтах породу оставляют в пустых забоях или вывозят в степь и ссыпают в оврагах, в балках).

По всей вероятности, Папа Юля нашел для себя самое безопасное место. Ночью, сидя в кресле, дремал, облокотившись на стол. А перед уходом, чтобы не оставлять дактилоскопических следов, навел порядок — тщательно вытер пыль.

Когда криминалист разрешил, секретарь исполкома поспешила к сейфу: «Цел!»

— Уф! А я так напугалась!

Посетитель сумел открыть кабинет. Что, у него были ключи? Или воспользовался элементарными отмычками? Возможно, прошел мимо постового в холле днем, не вызвав подозрения. Затаился до ночи в укромном местечке, к примеру, в туалете.

Иван Иванович тщательно осмотрел дверь. Замок — внутренний, по конструкции не очень сложный, хотя и не из тех, которые Остап Бендер открывал своим великолепным ногтем. На замочной скважине — никаких следов «насилия», впрочем, хорошая отмычка в опытных руках работает не хуже ключа.

Иван Иванович со стороны кресла полюбовался полированным столом. Дверцы обеих тумб были не заперты.

— Марья Ивановна, а что, Илья Степанович не запирал ящиков стола?

— Для серьезных документов есть сейф. А в столе — текущие дела. И потом, уезжая в отпуск, он обычно очищал стол. Но в этот раз спешил и не успел.

История с ночным визитом в кабинет председателя горисполкома не нравилась Ивану Ивановичу. Видимая бесцельность, вне сомнения, имела свою, скрытую пока еще от розыска, цель.

— Мария Ивановна, посмотрите внимательно на стол. Что тут, по-вашему, изменилось? Загляните в ящики, может, что-то пропало?

Секретарь вынула из ящиков стола несколько папок: «Жилье», «Коммунальное хозяйство», «Школы — техникумы — институт», «На исполком», «Горком партии»...

— Кажется, все на месте.

— А на столе?

По левую руку стояла тумбочка телефонного коммутатора. Эта половина стола практически была свободна, видимо, хозяин часто поворачивался к телефонам.

Затем стоял набор авторучек, подставка для небольших листочков бумаги, портрет улыбающегося Юрия Гагарина на керамической плитке, стопка сводок в специальной папке, газеты месячной давности, успевшие порыжеть. Вот, пожалуй, и все.

— А папка «Для доклада»? — воскликнула уборщица. — Такая, с золотыми буквами... Она лежала вот там, — показала она на левую, свободную часть стола.

— Ну да! Ну да! — согласилась с ней секретарь.