Распределились так: начальник горотдела возглавил группу, которая занялась судьбой мотороллера «Вятка», Строкун — поехал на квартиру. (Если один из грабителей — Папа Юля, то кто второй?) Ивану Ивановичу предстояло ответить на вопрос: кто и во имя чего посетил кабинет председателя горисполкома?

Горисполком помещался в одном здании с горкомом партии. Современное, построенное по типовому проекту пятиэтажное помещение: широкие лестницы, перила из черного пластика. Окна днем приоткрывались, ночью, конечно, — на шпингалетах. Внизу, в холле, круглосуточно находился постовой. На третьем этаже, в приемной секретаря горкома, всю ночь дежурный, из ответственных работников.

Ни постовой, ни дежурный — инструктор промышленного отдела — ничего подозрительного за время дежурства не заметили. Впрочем, Иван Иванович не сомневался, что где-то с полуночи они вздремнули на своих постах: «Кому надо — позвонят».

Прибежала секретарь горисполкома, женщина лет сорока. Встревоженная, раскрасневшаяся от волнения. Сунула представителю милиции руку: маленькую, мягкую, словно трехдневный утеночек.

— Марья Иванна, — представилась она. — Ужас! В сейфе — выписанные ордера. Дом сдаем, но строители со сдачей затянули: уйма недоделок. Илья Степанович специально уехал в отпуск, чтобы не подписывать акт о приемке.

Иван Иванович был полностью согласен с Марьей Ивановной, что строителям надо сдавать дома без недоделок, но это в схему расследования происшествия не входило.

— Марья Ивановна, заглянем к Илье Степановичу.

Он с порога окинул кабинет. Просторная комната, приспособленная для заседаний: слева — длинный стол и десятка три стульев. Справа — окна. Закрыты наглухо, форточки — тоже. В кабинете тяжелый запах нежилого помещения, где квартируют бумаги, вбирающие в себя пыль.

У стены — прямо от дверей — большой полированный стол. В правом углу кабинета — настольные часы. Маятник замер, видимо, давно: с момента отъезда хозяина кабинета часы не заводили. В левом углу — сейф. Вполне приличный: массивный, органически вписывается в довольно скромную обстановку рабочего кабинета. Окрашен под цвет стен.

От порога к столу протянулась широкая ковровая дорожка. Подзапылившаяся. На темно-зеленом ворсе четко отпечатались следы. Огромными, как утверждала перепуганная уборщица, их не назовешь: сорок первый размер, не больше. Кто-то подошел к столу, затем к сейфу, покрутился вокруг стола, посидел в кресле и ушел.

«Нужен криминалист, — решил Иван Иванович. — Отпечатки следов... А возможно, и пальцев».

В милицию он позвонил из приемной, не желая добавлять отпечатков на председательском телефоне.

Криминалиста довелось ждать долго, по крайней мере, так показалось Ивану Ивановичу. Двадцать минут — это целая вечность, если ты считаешь время на секунды и мгновения.

Явился криминалист, хмурый, недовольный, ворчливый:

— Хоть разорвись! Всем нужен, словно Фигаро! «Фигаро здесь, Фигаро — там! Фигаро — вверх! Фигаро — вниз!»

Глядя на желтоватое, измученное лицо криминалиста, Иван Иванович почему-то подумал, что у этого человека часто болят зубы, нередко выскакивает ячмень на глазу и вообще он замучен не столько работой, сколько тещей, у которой живет в приймах.