Впрочем, из дома уже не стреляли. Видимо, Папа Юля и Кузьмаков тоже захлебнулись в пене.

Ивана Ивановича подхватили под руки, оттащили в сторону, стали отмывать.

Сколько минуло времени, пока он пришел в себя! Наконец отдышался, стянул рубашку и попросил, чтобы на него лили воду. Побольше. Ему бы сейчас в быструю реку или в Тихий океан и плыть, плыть против течения, смывая с себя эту синевато-фиолетовую дрянь. Уже, кажется, все, можно бы и прекратить водные процедуры, но поселился на донышке души (которая обитала где-то в районе пяток) испольный страх, что, как только перестанут его обливать, гадостное ощущение тошноты вернется.

Кузьмакова вывели во двор. Он был в наручниках. Иван Иванович невольно вспомнил кличку — «Суслик».

Увидев Ивана Ивановича, Кузьмаков узнал его и зло сказал:

— А Папа Юля амнистию себе объявил! Тю-тю — воркутю! — и попытался злорадно рассмеяться. Только сил у него на это уже не было.

Дом обыскали самым тщательным образом (может, Папа Юля забрался в какой-нибудь тайник?). Увы...

Поняв, что притворяться безумной уже ни к чему, старуха заговорила:

— Нету Юльки. Сказал: «Прогуляюсь», и от того часу его нету.

С какого именно «часу», она вспомнить не могла, — скорее всего, не хотела.

Только теперь Иван Иванович понял, почему, казалось, в безнадежной ситуации Кузьмаков отстреливался: он тянул время, позволяя Папе Юле уйти как можно дальше.

«Оборотень», — назвал Жора-Артист Папу Юлю. Иван Иванович тогда как-то не поверил в это. Нет неуловимых! Бывают ротозеи, которые упускают ловких и хитрых, вот, оказывается, есть и неуловимые... Усадьбу Скороходовой окружили часа четыре тому. Как же Папа Юля сумел уйти?

Иван Иванович был убежден:

— Недавно. Иначе Кузьмакову не было бы смысла отстреливаться, держать нас всех возле себя.

Работники горотдела остались продолжать обыск, а Иван Иванович и Строкун приступили к допросу Скороходовой и Кузьмакова. Надо было хотя бы ориентировочно узнать: когда ушел из дома Папа Юля и куда он мог податься?

По прошлому опыту Иван Иванович знал, что Кузьмаков — орешек жесткий, с ходу от него никаких сведений не получишь.

Далеко Папа Юля уйти не мог. Поэтому, по распоряжению Строкуна, направили наряды и патрулей по всем общественным местам, где может задержаться человек, не вызывая подозрений: кинотеатры, парки, рестораны, столовые, буфеты, больницы...

План поисков в подобных ситуациях известен, общие меры разрабатываются заранее.

Куда мог податься Папа Юля? В его распоряжении было часа три-четыре... Он мог полевыми стежками-дорожками уйти километров за десять и где-то за городом сесть на попутную машину или на поезд... Не обязательно пассажирский, — товарный тоже подходит. Или рабочий, из тех, которые останавливаются, как говорится, возле каждого столба.

Но, помня разговор с Дорошенко, Иван Иванович почему-то был убежден, что Папа Юля рисковать не станет, а переждет тревогу в самом Красноармейске.

Наладить ночное патрулирование!

Перекрыть вокзалы!

Через дворников, дружинников и общественность постараться выяснить, у кого сегодня ночуют гости.