– Джо, можно задать вопрос? – обратилась к капитану Ли.

– Давай, – согласился Джо.

– Мы переплыли океан, чтобы найти одного человека?

– Он мой друг, товарищ, сослуживец и член экипажа. Мы своих не бросаем. Тебя же не бросили, несмотря на вредный, гадкий и даже в какой-то мере противный характер.

– Это ты так пошутил сейчас?

– Да, считай, шутка не удалась…

Побережье бывшего Северного моря

– Господин барон! Господин барон! Мой фюрер!

– А?! Чего орешь? – Фриц Габсбург Розендорф Дюссельдорфский вылез из перин и объятий новой белокурой пассии.

– Там! Там, на море! Вы должны это видеть!

– Да что там? – Барон был готов удавить привратника, столь возмутительным образом разбудившего его в столь ранний час.

Но служка уже пихал ему в руку подзорную трубу:

– Там остров! Остров! Плывет мимо нашего берега!

– У тебя кукушку сорвало? – Барон все-таки не выдержал и пнул что есть мочи зарвавшегося человечка, но тот, даже упав, только показывал рукой в сторону окна.

Запахнув халат на своей мощной чернокожей груди, барон, самостоятельно открыв, неслыханное дело, высокую витражную оконную раму, глянул в сторону моря и выпучил глаза от удивления. Остров – не остров, но что-то огромное медленно перемещалось мимо замка и небольшого прибрежного городка. Барон навел на это подзорную трубу. Какие-то кучи с натянутыми повсюду веревками, на которых висели разные лохмотья, под ними копошились люди. А на конце торчал целый многоэтажный дом с большой дымящейся трубой. Барон резко выдохнул, припоминая прошлую жизнь.

– Седлайте коней! Рассылайте гонцов вассалам, поднимайте всех! Мы отправляемся в погоню! Рано или поздно они пристанут к берегу…

Одинокая яхта стремительно летела по мягким волнам. Впрочем, одинокой она была, пока не вышла из полосы легкого тумана. Да и яхтой тоже… Две мачты с прямыми парусами рассекли белую дымку, и на открытую воду вышла отличная, достаточно быстроходная шнява, к которой кто-то приделал большую квадратную корму. Из кормы торчала средних размеров, скошенная назад труба, из нее вился легкий дымок, а по бокам висели два пятиметровых гребных колеса, закрытых сверху здоровыми полукруглыми кожухами. Ветер был попутный, и машина на странном гибриде пароходошнявы не работала. Капитан Эдвард Соснов, когда-то студент корабелки и для друзей просто Эдик, а теперь морской офицер, хотя и гражданского флота, вышел на мостик и огляделся кругом.

Вдалеке в море стояло несколько рыбацких баркасов. Слева по курсу открылся недалекий берег, вдоль которого и бежало судно. По прибрежным холмам, пыхтя и выпуская клубы пара, полз по неширокой колее небольшой паровоз о шести колесах и одном машинисте, трудолюбиво таща за собой три маленьких вагончика. Машинист заметил судно, и паровозик издал пронзительный свисток, в ответ над морем прозвучал басовитый ревун, звук которого отразился от берега и пошел гулять эхом над волнами. Навстречу составу выскочила из-за поворота курьерская дрезина, небольшая двухместная тележка. Сидящий впереди подросток уже отжал рычаги, тормозя и отсоединяя привод к колесам от тяжелого, почти метрового маховика за своей спиной. Второй курьер, стоявший сзади, держась за поручни, прекратил раскачиваться на педалях, раскручивающих маховик. Дрезина встала, и курьеры, соскочив со своих мест, с заметным усилием подняли ее с двух сторон и сняли с рельсов. Маховик продолжал вращаться. Машинист приветливо помахал курьерам, проезжая мимо них, и дал очередной свисток. Молодежь в этом мире без работы не сидела.