Девушка перехватила тревожный взгляд Егора и виновато улыбнулась.

– Вы же ничего плохого не задумали? – спросил тот, пытливо глядя ей в глаза.

– Нет, ничего. Правда. Я знаю, что не имею права думать о таких вещах. И не нарушу обещания. Поверь, все со мной нормально.

Не выпуская из руки ножа, Екатерина обняла колени и положила на них голову. Егор присел рядом с ней и молчал, глядя куда-то вдаль. Верный товарищ, который ее никогда не оставит. Ему сейчас тоже плохо. О чем он думает, что вспоминает? Он знал фон Берга очень давно, их многое связывало, они через многое прошли вместе.

Скоро она забыла о Егоре, который сидел рядом. Воспоминания не оставляли ее. Они снова и снова возвращались, как в безумном холодном вихре. Девушка не знала, сколько это продолжалось.

– Екатерина Павловна, пойдемте домой, пора. Уже смеркается, – осторожно обратился к ней Егор, тронув за руку.

– Иди, Егор, иди. Не жди меня. Я скоро тоже пойду, – ей не хотелось уходить.

Но нельзя сидеть здесь бесконечно долго. Время шло, и надо двигаться дальше.

– Я не оставлю вас и тоже побуду здесь, – ответ Егора убедил ее, что она никогда не останется одна.

Все о ней беспокоятся, только это ей совсем не нужно. Но обижать Егора она не хотела. Екатерина молча кивнула. Егор тихонько вздохнул и отошел к раскидистому дубу, рядом с которым стояла садовая скамья. Он сел на нее и продолжил смотреть на девушку. Это ее не смущало и не раздражало. Егор был другом Генриха, так почему она должна прогонять его?

Солнце коснулось горизонта. Где-то рядом в траве громко стрекотал одинокий сверчок. Вскоре сумерки окутали дубраву, и стало свежо. Пора уходить, но Екатерина не могла подняться и заставить себя покинуть это печальное место.

Неожиданно раздался звонкий серебристый смех. Дерзко и не к месту. Девушка вздрогнула. Она узнала его. На карнизе усыпальницы сидела Полина, закинув ногу на ногу и приняв эффектную позу.

– Добрый вечер, милая. Приношу свои соболезнования, – она снова залилась счастливым смехом. – Какая, однако, трогательная картина – невеста на ступенях гробницы своего жениха. Безутешная и несчастная.

Екатерина резко вскочила на ноги и крепче сжала нож:

– Что тебе надо, гадина? – хрипло крикнула она.

От ненависти у нее перехватило дыхание и в глазах потемнело. Полина лучезарно улыбалась. Ее прекрасное лицо светилось от удовольствия. Она вскинула брови и с издевкой посмотрела на девушку сверху вниз с видом триумфатора.

– Как грубо. Отсутствие воспитания заметно. Повторяю, прими мои соболезнования. Мне очень, очень жаль, – Полина делано вздохнула и смахнула несуществующую слезу. – Я же говорила, сначала должна была умереть ты. Но так тоже неплохо. Твои душевные терзания меня вполне удовлетворяют.

К Екатерине стремительно подошел Егор и встал рядом. В руке он тоже сжимал нож.

– Как вы оба агрессивны, однако. Вдвоем, с оружием, на слабую женщину, – недобрая ухмылка тронула полные чувственные губы графини. – Жаль моих последовательниц. Охотники убили их всех. Но не обольщайтесь – это только начало. И нас будет очень, очень много. Всех не уничтожите! Как же я вас всех ненавижу! Сколько обид, унижений, косых взглядов я вынесла в этом мерзком городишке! Пришло время расплаты. Теперь он захлебнется в крови!