– Зачем? – бесцветным голосом спросила Екатерина.

Врач пощупал ее пульс – он был ровный и спокойный.

– Екатерина Павловна, я не уйду, пока вы не поедите, – категорично заявил врач. – Вам необходимо набраться сил. Вы на себя не похожи, бледны, как мел. Вы в голодный обморок упасть можете.

Девушка ничего не ответила. Возможно, она даже не слышала, что сказал доктор. Аннушка принесла на подносе два пирожка и чай и поставила на стуле перед диваном. Девушка села, поджав под себя ноги. Она была бледна, ее взгляд потух. Екатерина покорно съела пирожки и запила их чаем. Она снова легла на диван и натянула на себя плюшевый плед. Будто закрылась в раковине от всего мира. Как до нее теперь достучаться?

– Ну вот, это уже хорошо. Теперь вам надо поспать, – ласково сказал доктор, погладил девушку по плечу и протянул ей две таблетки и стакан воды. – Выпейте это и сможете заснуть.

– Нет, не надо. Я не буду спать.

– Вы должны поспать, слышите? Должны, – продолжал настаивать врач.

– Я не буду спать, – повторила девушка.

– Почему? – всегда циничный доктор сегодня был деликатен и терпелив как никогда.

– Если я усну, я забуду, что произошло. А когда проснусь… не сразу вспомню, что случилось. И все повторится снова. Я не могу спать.

– Милая моя, вам надо пережить эту утрату. Это больно и тяжело, но вы молоды, у вас все впереди. Жизнь не кончена, поверьте.

– Для меня кончена. Я не хочу жить. Не могу…

– Я понимаю, что вы любили своего наставника. И он не хотел бы, чтобы вы потеряли всякий интерес к жизни. Да вы и сами знаете об этом. Ведь, правда?

– Нет, я не любила его, вы заблуждаетесь, – голос ее по-прежнему звучал спокойно, без эмоций. – Я люблю его. И всегда буду любить. А остальное теперь неважно.

Врач понимающе смотрел на нее, но мягко продолжал настаивать:

– Прошу вас, выпейте. Вы ничего не забудете, но наберетесь сил. Это вам теперь просто необходимо.

– Пожалуйста, идите. Я хочу остаться одна.

– Через день возвращается Александр Львович, ему нужна будет ваша поддержка. Он потерял старшего сына. Кто лучше вас сможет стать ему опорой в это тяжелое для него время?

– Я ничем не смогу ему помочь. Я больше ничего не могу.

Доктор понимал, что Екатерина находится в полной апатии, и как ее вернуть к действительности, он не знал. Всегда циничный и беспардонный, он сейчас переживал за девушку, как ни за кого другого.

Сколько на своем веку он видел страшных ранений, скольких своих товарищей по Братству не смог спасти. Его цинизм частенько помогал пережить эти тяжелые потери. Но теперь он был беспомощен, и его сердце сжималось от жалости к несчастной девушке.

– Послушайте меня, прошу вас. Я разделяю ваше горе, – врач боялся произнести имя барона, чтобы еще больше не ранить Екатерину. – Мы были товарищами, и мне тоже сейчас тяжело. И не мне одному. Подумайте о Егоре. Об отце и младшем брате вашего наставника. Так не усугубляйте нашу печаль вашим состоянием. Мне невыносимо видеть вас такой.

– Вы требуете от меня невозможного. Но я постараюсь.

Она взяла у доктора таблетки и на мгновение замерла.

– Вам меня жаль? – спросила она, странно глядя в глаза врача.