– Ну, теперь с добрым утром, – сердито произнесла девушка.

– С добрым утром, – пробурчал Генрих.

– Уже виделись, – огрызнулся Алексей. – Все-таки ты злая, Катя, – и тут же получил от фон Берга удар в бок. – Ладно, ладно, с добрым утром.

Екатерина со звоном поставила перед ними стаканы с мутным раствором.

– Пейте! – приказала она.

– Что это? – брезгливо поинтересовался Генрих.

– Должно помочь от похмелья.

– Что значит «должно»? – опасливо спросил барон.

– На вас буду опыты ставить! Пейте!

Оба послушно выпили.

– Гадость какая, – поморщился Алексей.

– Поговори у меня еще, вражина! – Екатерина плюхнула на его глаз бинт, смоченный какой-то жидкостью. – Прижми рукой – немного снимет отек.

Девушка не могла скрыть своего возмущения:

– Оба взрослые, серьезные люди. И так напились! Ешьте, потом поговорим. У меня много вопросов к вам обоим.

Завтрак прошел в полной тишине. Олимпийские боги бесстрастно взирали с потолка на расположившуюся под ними молчаливую компанию. Хрустальные подвески огромной люстры тихонько сочувственно звенели от дуновений легкого ветерка, проникавшего через приоткрытую дверь.

Первым тягостную тишину нарушил фон Берг:

– Екатерина Павловна, мы с Алексеем повели себя как два мальчишки. Приносим вам свои искренние извинения. Постарайтесь понять и не судить строго. В жизни бывает всякое…

– Да, Катя, я полностью согласен с Генрихом. Не сердить на нас, пожалуйста.

– Да мне-то что сердиться? Это вы вели себя как два шута. Что мне тут понимать? Это ваше дело – вы давно взрослые, вам все можно. Вот только объясните мне, глупой, как можно стать лепшими друзьями двум мужчинам, у которых нет ничего общего? Сначала ты, Алексей, пытался убить Генриха Александровича по дурному желанию его любовницы. Потом…

– Бывшей любовницы, – поправил ее Алексей, – Когда мы с Полиной сблизились, Генрих ее уже бросил.

– Молчи, – прошипел барон.

– Что значит, сблизились? – насторожилась Екатерина. – В каком смысле? И не смей мне врать! – уже грозно прикрикнула она, ударив ладонью по столу.

– Ну, я стал на некоторое время любовником графини Рокотовой… Что тут такого особенного? Да, я ошибся, с кем не бывает?

– Так у вас еще и любовница общая?! – взорвалась она.

– Нет, конечно. Что значит общая? Я же сказал, Генрих тогда ее уже бросил. Из-за тебя, кстати, бросил. Генрих, не смотри на меня так. Пусть знает правду, – Алексей снова словил затрещину. – Хорошо, хорошо, молчу!

– Я не понимаю, как можно сидеть и пить водку, или что вы там пили всю ночь, когда еще пару дней назад были врагами. Как это у мужчин все просто получается! Напились и пожалуйста, друзья навеки!

– А разве это плохо? – спросил Генрих, не глядя на девушку.

– Это – не плохо. Плохо, что вы оба набрались, как два сапожника. А если бы Полина за вами следила? Имелись бы еще два трупа – ваш и Алексея.

– Нет, она пока еще очень слаба. И Алексею об этом знать необязательно, как вы, я надеюсь, помните.

– Я-то все помню! А как вы до такого докатились?

– Настроение было отвратительное… – Генрих упорно глядел в сторону.

– И у меня тоже. Тебе не понять, Катя… – поддержал товарища Алексей.