Алексей завозился на диване и открыл глаза. Разговор разбудил его.

– Генрих! – радостно воскликнул Алексей и сел. – Ты как, живой?

– Как видишь, – буркнул барон, – Лучше бы я вчера умер. У тебя синяк стал еще больше, надо приложить лед. Или уже поздно? – Генрих посмотрел на девушку, как на эксперта в вопросах медицины.

– Уже поздно. Я не пойму, вы что, теперь на «ты»?

– Да! – Алексей был доволен и счастлив. – Мы пили на брудершафт. Потом еще пили, потом… Потом пошли к мадам Лулу… Да, Генрих? Рашель – чудо! Не хуже твоей Рокотовой. Ты с Рашель когда-нибудь плясал канкан?

– Нет! – прорычал Генрих.

– Очень зря, у нас отлично получилось!

– Если ты не замолчишь, я сверну тебе шею, – пообещал барон.

– Не верю! Ты не злой, а вот она злая, – Алексей ткнул пальцем в сторону Екатерины. – Не злись, Катя, пожалуйста. Он к мадам Лулу отвел только меня. Правда, клянусь. Сам не остался, ждал в ресторане, рядом. Он тебя очень любит, просто не говорит – гордый.

Фон Берг грозно сверкнул на него глазами, но встать не смог:

– Закрой рот, убью!

– Вы что, меня обсуждали спьяну? – возмутилась Екатерина.

– Нет, Катенька, нет. Как ты могла так о нас подумать? – искренне возмутился ее друг детства. – Катя, тебе надо купить очки. Нет, лучше пенсне – тогда будешь похожа на свою директрису Миргородскую, – он залился пьяным смехом, – Ты же слепая – ведь все очевидно! Об этом и говорить не надо! Купи себе пенсне!

Алексей снова повалился на диван и крепко прижал к груди подушку.

Генрих сделал над собой усилие и добрался до Алексея, сгреб его и потащил прочь из столовой:

– Екатерина Павловна, к завтраку я приведу его в порядок.

– И себя тоже не забудьте. Два шута гороховых, стоите друг друга, – сердито бросила им вслед девушка.

Екатерина аккуратно сложила плед и вышла не веранду – два кресла были перевернуты, одно стояло около мраморной балюстрады – видимо, Генрих ночевал тут. Она впервые видела барона в таком состоянии. Да и Алексея тоже. Где они нашли друг друга? Что там за драка была?

Екатерина задумалась. Опять одни вопросы, как всегда с Генрихом – ничего невозможно понять. Что нес Алексей спьяну, или все-таки что у трезвого на уме, у пьяного на языке? Нет, конечно, нет. Что может Алексей знать о фон Берге вообще и его мыслях в частности? Даже она не знает.

Екатерина задумчиво завернулась в плед и уселась в кресло. Когда они вернулись? Должно быть, под утро. Генрих, наверное, сильно замерз, сидя на веранде. Еще простудится, ведь он до конца не оправился от ранения.

Надо было отдать распоряжение о завтраке – пусть подадут раньше. Наверняка эта парочка вчера ничего толком не ела, судя по их состоянию. Екатерина озабоченно вздохнула и не спеша отправилась на кухню, поговорить с кухаркой. Потом девушка поднялась к себе в комнату, набрала порошков и склянок, взяла книгу с рецептами и снова отправилась на кухню – готовить настойку от похмелья.

Когда через полчаса Екатерина появилась в столовой, Алексей и Генрих уже сидели за большим столом. Фон Берг был одет безупречно, на Алексее красовался костюм барона – рукава были явно длинны. Они сидели рядом и напоминали нашкодивших гимназистов. Оба были понуры и не смотрели на нее.