— Место спокойное ищу. Решил на расконвойку заехать, завхозом. Поможешь?

— Ясно! — Сказал Саня. — Сам надумал или послал кто ко мне?

— Меня посылать некому. Я сам по себе.

— Ладно! Я подумаю, что можно сделать.

Помолчав, добавил:

— Только учти. Мне на расконвойке нужен порядок. Чтобы люди работали, пьянок и побегов не было.

— Это обещаю. Порядок будет.

— Ну тогда жди.

— Благодарствую, Александр Иваныч. Тогда я пойду? А то народ волноваться начнёт.

— Иди. Иди. Я тебя вызову.

Руку на прощание он мне так и не подал.

В каждом коллективе встречаются люди, считающие себя спортсменами, суперменами, Джеймс Бондами. В разговоре они вечно прыгают на месте, наносят удары по воображаемому противнику и норовят поймать на какой нибудь удушающий приём. И это при том, что ни боксёрами, ни самбистами они не являются. Более того, никогда не дерутся. Или почти не дерутся.

Я зову их боксёрами — теоретиками.

Как раз один из них Игорь Черник. Он весил килограммов девяносто, не курил, не чифирил. Каждое утро подкидывал от пола пудовую гирю. Быстро-быстро. Потом говорил, «Спартак» чемпион!

Вечно рыскал по зоне в поисках свежего журнала «Спорт». Основная тема разговора, как «наши» сыграли в футбол, или в хоккей.

Как ударил Майк Тайсон. Как провёл бой Хаккан Брок.

Когда Черник разговаривал со мной, мне хотелось загнать ему в бочину заточку. Или расписать мойкой. Потому что он постоянно становился в стойку, делая вид, что хочет пробить мне печень.

Был он выше меня ростом, шире в плечах и судя по тому, как упорно пытался доставал всех, уже на пути в больничку.

В тот день Виталька притащил откуда-то «Сникерс», а я самодельным ножом резал его на четыре части. К слову, до этого я никогда «Сникерс» не пробовал. Когда я сел, их ещё не было.

Черник сидел на своей шконке и фиксировал все движения по бараку, сопровождая их своими хриплыми комментариями:

— На этапе мы вора, а на зоне повара. — Это он про нас. Пронюхал уже сука, что мы съезжаем на расконвойку.

Я сделал вид, что не слышу.

Черник не унимался — Сегодня повара, а завтра пидора!

Я встал. Лезвие скользнуло в рукав. Тяжёлая волна ударила в голову и разом пропали запахи и краски. Ощущения времени и реальности исчезли. Слились в одну точку, под кадыком Черника. Достал тварь. Один удар и всё.

Я спросил медленно выговаривая слова.

— Ты кого-то конкретно имеешь в виду, Игорь?

Наверное на моём лице было написано, что сейчас у меня упадет планка. Со мной такое бывало. Последние три года жизни не благоприятствовали укреплению нервов.

Скандал был не нужен никому, и Чернику в первую очередь. Кроме того, он собирался на УДО. Черник сжался.

— Да нет, Лёха. Это я так к слову. Срифмовалось как-то.

Когда я отходил от него, услышал негромкое с места, где спал дядя Слава.

— Ты бы поаккуратнее с метлой, Игорёк. Дерзкий фраер пошёл нынче. Может и заколбасить!

Ровно через неделю я и Женька заехали на расконвойку. Я — завхозом, Женька — шнырём.

Мы были с ним одного роста. Я старше на десять лет. Женька, был наглее, вспыльчивее, жёстче. Работяги его побаивались. Периодически он вел себя чрезвычайно дерзко и необдуманно…