Наташа сжала ладонь брата:

– У меня для тебя подарок, – она расстегнула свою маленькую сумочку, сунула в нее руку.

– Что там у тебя? – улыбнулся сестренке Павел.

– Это тебе на счастье, – Наташа зажала что-то в руке. – Месяц назад мы классом ездили в Крым, и на пляже я нашла это… – Она разжала кулак. На маленькой ладошке лежала старинная монетка. – Учитель сказал, что раньше была такая примета – бросать деньги, чтобы потом вернуться на это место… – Наташа вложила монетку в руку брату. Сказала с нажимом: – Я хочу чтобы ты вернулся.

– Спасибо, – сказал Павел. – Может быть, мне скоро дадут отпуск. И я приеду к вам.

– Будем ждать…

Они говорили еще долго, все никак не могли наговориться, не могли расстаться. Они понимали, что сегодняшний разговор последний, и неизвестно, когда еще доведется встретиться. Наконец мама поманила за собой дочку:

– Пойдем, Ната. Подождем Тину на улице.

Они поцеловали Павла, прижались к нему на прощание, потом одинаково отстранились, словно оторвались, и вместе вышли из палаты, синхронно оглянувшись на пороге.

Павел и Тина остались наедине.

Какое-то время они напряжено смотрели друг на друга, словно хотели запечатлеть в памяти этот момент. Потом Тина, разом обмякнув, потянулась вперед, всхлипнула, выдохнула:

– Паша!

Он приобнял ее, чувствуя себя страшно неловким.

– Помнишь, что ты мне обещал? – спросила она, уткнувшись в его плечо.

– Когда?

– Ночью. Возле гостиницы. Ты обещал вернуться. Что бы ни случилось. Ты слово давал! Помнишь?

– Да.

– Ты вернешься?

Павел ответил не сразу. Тина подняла голову, посмотрела ему в глаза:

– Обещай, что вернешься!

Павел кивнул осторожно:

– Постараюсь. Я сделаю все, что в моих силах. Обещаю!

Она снова припала к нему. Прошептала горячо:

– Я люблю тебя!

– Я всегда тебя любил, – сказал он.

Вечером следующего дня ему рассказывали, как они уезжали.

Рейсовый автобус немного задержался, и мама волновалась. Тина несколько раз выходила за КПП, смотрела на дорогу. Наташа сидела на единственном чемодане, играла стреляной гильзой, которую подарил ей Шайтан.

Проводить их пришел лейтенант Уотерхилл. Он стоял чуть в стороне, прислонившись к смолистому стволу высокой сосны и все приговаривал:

– Вы не волнуйтесь. Мы Павла в обиду не дадим. Не волнуйтесь. Все будет хорошо…

Когда бус наконец-то пришел, на остановке появились запыхавшиеся Гнутый и Цеце. Несмотря на раннее время, они все же сумели покинуть казармы и даже смогли проникнуть в закрытый для посещений медицинский модуль. С собой они принесли диктофон.

– Привет, ма, – голос Паши звучал немного сонно, запись была сделана несколько минут назад. – Я очень хотел бы вас проводить, но кровать моя далеко не уедет, хоть она и на колесах. Я рад, что вы меня навестили. Ма, ты не переживай. Я буду часто писать. И мы скоро увидимся, я уверен… Натаха, выше нос! Твой подарок сейчас у меня в руке… Тинка, ты слышишь меня? Я вернусь. Я обязательно вернусь. Обещаю…

Опаздывающий водитель ругался, грозился бросить нежелающих занимать свои места пассажиров. Гнутый взывал к его совести. Цеце просто угрожал расправой. Лейтенант Уотерхилл на всякий случай прошел в КПП, наказал дежурным пока не открывать ворота.