- А что мне было делать?

- Она Вовку выгнала, а он снова мяукнул! Ну, котенок, а не Вовка, Вовка уже за дверью был... Тут и началось...

- Ясно, - вздохнул Александр Арсеньевич. - А гавкал кто?

- Я! - уныло отозвался Исупов Леша.

- Зачем?

- Просто так! - ответил Лешка, стараясь, чтоб вышло грубо.

- Просто так делает один дурак! - наставительно объяснил ему Александр Арсеньевич. - Позавчера ты пел на уроке, вчера жег расческу, сегодня гавкал... Может быть, уже хватит?

Исупов Леша глубоко задумался.

- Нет, еще не хватит... - тоскливо отозвался он наконец.

После этого ответа Саня на Лешку обиделся с новой силой и решил больше с ним не разговаривать. И вообще не обращать внимания.

- Что с кошаком делать будете? - спросил он, не обращая больше на Исупова Лешу внимания. - Или все уроки мяукать намерены?

- Можно, я его домой отнесу?.. Мама сиамского хочет завести, да достать не может, я ее уговорю, что не надо сиамского, сиамские - они дураки такие...

- Сам дурак! - обиделся за сиамских кто-то из девочек.

- Они злющие! - пояснил Вова. - Я злых не люблю. Лучше мы этого заведем... Ну можно, Сан Сенич?..

- Иди. Но чтоб одна нога здесь, другая там...

Васильева Вову с котом словно ветром сдуло.

У Бедной Лизы разболелся зуб, и потому сочинение на волнующую тему "Кем я хочу стать?" в пятом "Д" пришлось проводить Александру Арсеньевичу, у него как раз "окно" было.

Александр Арсеньевич сидел на подоконнике и думал, что скоро зима, а пятый "Д" прилежно делился планами на будущее, время от времени незаконно справляясь у него, как пишется то или иное слово. Только у второгодника Вахрушева планов на будущее не было.

- Ты почему не пишешь, Вахрушев? - строго спросил Александр Арсеньевич.

- Да он никогда не пишет! - зашумел пятый "Д", отрываясь от работы. Все равно пару получит, зачем ему!..

- Да о чем ему писать-то? - ехидно крикнул кто-то. - Он же дворником будет!..

Вахрушев в разговор о своем будущем не вмешивался. Сидел и молчал, как всегда.

- Между прочим, - нахмурившись, сказал Александр Арсеньевич, - многие великие люди учились в школе плохо.

Будущие капитаны, летчики, космонавты и артистки захохотали, у них было здоровое чувство юмора: второгодник Хрюшкин - великий человек! Разве не смешно?

Саня оглядел хохочущий пятый "Д" и очень рассердился.

- Не отвлекайтесь, - велел он, пошел и сел рядом с Вахрушевым. Тот сидел один на последней парте, у окна.

- Не обращай на них внимания, - сказал он шепотом. - Пиши! Назло пиши...

Вахрушев смотрел в сторону, молчал.

- Слышишь? Пиши, чтоб самому интересно было... Пиши, что хочется!

- Как это? - сквозь зубы спросил Вахрушев.

- А так! Есть же у тебя самое главное, тайное желание...

Вахрушев пожал плечами, ответил угрюмо:

- Про то писать нельзя.

- Почему?

- Не положено.

- Ерунда! - сказал Саня. - На то и сочинение, чтоб писать не то, что положено, а то, что хочется. Ты представь, что было бы, если б все писали то, что положено!.. Со скуки умереть можно было бы! И книг хороших не было бы, если бы писатели писали, что положено...