Исаков-старший остановился посреди улицы, будто на стену наткнулся, и взглянул сыну в лицо.
- Да... - медленно сказал он. - И от моих удач тебе тоже кое-что перепадает... Ты не замечал?
Исакову-младшему в мгновение стало жарко. "Вот он какой!.. - со стыдом подумал он, слушая про джинсы, кожаный пиджак, замшевую куртку, два магнитофона, транзистор и часы "Сейко". - Вот он какой, все подсчитал..." - и сказал:
- Мне от тебя ничего не надо!
- На два тона ниже, - посоветовал Исаков-старший. - Соседям вовсе не обязательно вникать в суть наших разногласий...
Они уже входили в подъезд.
- Романтик! Давай-давай, попробуй пожить в соответствии со своими высокими идеалами! Кончишь школу, поступишь в какой-нибудь затрапезный институт! Или сразу - в ПТУ! Это даже сейчас можно, давай! В армию сходи, кстати! Поживи, как все, идеалист паршивый!
- И поживу!
- Поживи-поживи! Я думал, ты умнее!
- Значит, ошибался, - огрызнулся Исаков-младший.
- Бывает, - зло кивнул Исаков-старший. - Только надолго ли тебя хватит?
- Не волнуйся, - не глядя на отца, пробормотал Исаков-младший. - Меня на всю жизнь хватит!
Вот что произошло вчера вечером...
- В ПТУ я вчера был... - тихо сказал Боря. - Там набор уже кончен... А домой все равно не вернусь...
- Знаешь что, - отозвался Саня, - а ты живи у нас...
Сразу после первого урока к Александру Арсеньевичу подошла англичанка, преподававшая в его классе. Он улыбнулся ей как можно обаятельней, потому что догадался: жаловаться будет. Англичанка на улыбку, однако, не смягчилась и посмотрела на Александра Арсеньевича так, будто подозревала, что он заодно со своими учениками.
- Ваш класс совершенно распоясался!
Саня уже постиг, что в таких случаях лучше не перебивать, а внимательно слушать все, что скажут и при этом выражать на лице полнейшее согласие и даже некоторое возмущение своими учениками. Этому его научил Аристотель, хотя сам данной тактики не придерживался и за учеников своих заступался.
- Урок невозможно вести! - жаловалась англичанка. - Мяукают, гавкают! Не класс, а зверинец. Исупов как с цепи сорвался, это же отпетый хулиган какой-то! Вы разберитесь, этого так оставлять нельзя!
Александр Арсеньевич выразил на лице своем все, что положено, и пошел разбираться.
Родной шестой "Б", вместо того чтобы гулять, как положено, по коридору, толпился в классе.
- Доброе утро! - сурово сказал Александр Арсеньевич нарушителям. Кто мяукал?
- Вот он... - Вова Васильев с готовностью вытащил из парты худого рыжего котенка. Рыжий взглянул на учителя желтыми глазами и в подтверждение Вовиных слов горестно мяукнул.
- Я его у школы нашел...
- Миленький, правда? - зашумели девочки, потянувшись к рыжему. - Сан Сенич, глядите, какой хорошенький!
- Ну не хапайтесь, не хапайтесь! - загородил рыжего Адыев. - И так всего затискали!
- Он есть хочет! - жалостливо сказала толстая и добрая Курбатова.
- Вот и отдай ему свою колбасу!
- Я уже отдала, а он все равно хочет... Он на уроке всего два раза и мяукнул-то, а она сразу раскричалась!
- Не сразу, - уточнил Адыев. - В первый раз она только спросила, кто хулиганит. А Вовка говорит: "Я".