Нас мало интересовала безопасность при подъеме. В памяти свежи были ужасные рывки, когда три дня назад мы болтались подвешенными под "Вояджером", пока не оборвался буксирный конец.

Все могло повториться, и этого мы боялись больше, чем нашего безысходного положения на дне.

Сейчас нам понятно столь неестественное отношение к происходящему. Я уверен, что, если бы нам дали по два или три одеяла и немного выпить, мы восприняли бы все подругому.

Морской болезни подвержены и мужчины, и женщины. На меня, к счастью, качка не действует, но, по всей видимости, очень большая доза болтанки заставляет и меня забиться в угол и махнуть на все рукой. Пропадает всякое желание бодриться и что-нибудь делать.

Моя жена Джуни испытала это состояние. Как-то раз в тот год, когда мы встретились, она с двумя друзьями возвращалась морем с прогулки, и их застал сильный шторм. Два человека сражались с разбушевавшейся стихией, направляя яхту в порт Саутгемптон, а Джуни, совершенно разбитая, боролась с ежеминутно подступающей тошнотой.

Наконец шторм и ужасное состояние Джуни заставили их подать ракетами сигнал бедствия.

На огромном греческом судне увидели ракеты и подошли оказать помощь. Корабль, будучи без груза, а потому очень высоко поднимающийся над водой, полностью прикрыл крошечную яхту. С него подали три каната, по которым можно было подняться наверх.

Джуни была извлечена из темного закутка, и первое, что она увидела, это нос корабля, который возвышался, казалось, на целую милю над водой. Затем она, увидев веревки с большими узлами на концах, твердо заявила, что никуда не уйдет с яхты и сейчас же отправляется снова в постель.

Пришлось заставить ее подойти к борту яхты, обвязаться широким поясом, прикрепленным к веревке, и подняться наверх.

Наше положение в "Пайсисе-3" было проще. Мы при всем желании не могли вмешаться в происходящее и что-либо сделать, чтобы обезопасить себя в предстоящей операции.

"Пайсис-2" ждал, когда рассеется муть, чтобы еще раз убедиться, насколько надежно закреплен захват в кормовой сфере. По каким-то причинам, может быть, из-за того, что нос нашего аппарата был задран вверх, связь с поверхностью у нас была лучше, чем у "Пайсиса-2".

- "Пайсис-2"! Ответьте, - услышали мы Запрос "Вояджера".

Своим сообщением мы могли чем-то помочь спасателям, но о чем они говорили перед этим? "Не спать и слушать!".

- Взяли мягкую петлю со второго каната в манипулятор и будем пытаться завести ее на подъемную скобу.

- "Пайсис-2", повторите медленно, сообщения не понимаем.

Я хорошо слышал все, что сказали с "Пайсиса-2", а запрос с "Вояджера" был действительно не очень ясным.

- Мягкая петля? - Я плохо понимал, что это означает, но чувствовал, что это что-то важное.

На самом деле "Пайсис-2" пытался подсоединить канат, зажим которого вырвался из клешни манипулятора "Пайсиса-5" и, зацепившись за ограждение нашего двигателя, застегнулся на нем защелкой. Сверху на этом канате спустили петлю с зажимом - ее-то и назвали "мягкая петля", - которую и пытался присоединить "Пайсис-5". Если бы это получилось, то на "Пайсисе-3" был бы заведен второй подъемный канат.