— Тихо-тихо, — просит меня, отрываясь. — Я займусь тобой чуть позже. Но я уверен, сейчас на нас смотрит Снежка из машины, — обнимая меня за талию, произносит.

Я чуть не падаю на месте.

— Снежка с тобой? — испуганно выпаливаю.

Только не говорите, что она видела наши обжимания, а потом этот лёгкий, короткий поцелуй? Да она меня с дерьмом смешает!

— Ну да, — хмурится. — Мы были дома, потом поехали к тебе в университет. Моя няня встряла в беду, пришлось брать дочь с собой.

Логично.

— Поэтому, я так понял, без работы тебя держать нельзя. Завтра выходишь ко мне.

— Наконец-то! — радостно восклицаю. Да, хватит мне там бегать по подработкам. Меня Снежка ждёт, и мне как-то нужно снова выстроить то, что разрушила её мать.

— Хватит обжиматься! — вопит знакомый голос из машины. Я резко подпрыгиваю и выглядываю из-за плеча Марата. Снежка открыла дверь и недовольно смотрит в нашу сторону. Шмыгает носом, подтягивая сопли.

— Идём, — улыбаюсь ей. Но в ответ получаю только хлопок двери.

Да… Тяжеловато будет.

Я сажусь вперёд и всю дорогу чувствую, как Снежка пинает меня своими крохотными ножками в спинку кресла. Я еле держусь, изо всех сил испытывая своё терпение. Закипаю как чайник, но молча доезжаю до дома Марата. Открываю младшей Багировой дверь. Но она сама резко дёргает за ручку, бьёт меня дверцей и гордо уходит.

Сжимаю кулаки.

Терпение, Варь.

Мы заходим молчаливо в дом.

— Снежана, постельный режим, — громко басит отец. Девочка без возмущений снимает с себя вещи. Я пытаюсь ей помочь, но вижу в свою сторону испепеляющий взгляд. В итоге раздеваюсь сама. А маленькая льдинка с острыми ответвлениями, которые ранят не хуже ножа, молча уходит в свою комнату.

Я провожаю её взглядом и решаю проявить немного заботы. Нам надо снова дружить. Иначе — не могу. У нас с Маратом всё отлично. За исключением его беременной жены, о которой мне нужно сказать. Но как же мне не хочется этого делать, твою мать!

Ладно, поговорю с ним вечером, наедине.

А пока иду на кухню. Хозяйничаю там, уже запомнив этот дом наизусть. Решаю сварить малышке куриный бульон, чтобы она быстрее поправлялась.

Но вместо того, чтобы заранее нарезать вкусную зелень — чувствую на своей шее горячее дыхание.

— Я соскучился по твоей еде, — Марат неожиданно касается уха, вызывая мириады мурашек. Я дёргаюсь, роняю на столешницу нож. — Эй, не порежься.

— Это — Снежке, — произношу, смущённо смотря на дощечку с зеленью. — Если тебе что-то останется, можешь доесть.

— Как же ты ко мне плохо относишься, — выдыхает мужчина. — Не готовишь мне, зараза. На меня не рассчитываешь. Оставила голодного мужика…

— Ладно-ладно, — улыбаюсь. Надавил на жалость. — Я приготовлю тебе что-нибудь другое. Заслужил.

— Хм, правда? Чем же? — заинтригованно спрашивает. Коварный жук! Прекрасно знает, но нет, хочет, как всегда, услышать эти слова от меня.

— Ну-у-у, ты подарил мне телефон, — улыбаюсь. Загибаю один пальчик. — Я вновь обрела отца…

Лёгкий смешок за спиной делает мою улыбку ещё шире.

— А потом ты спас меня от отчисления, — второй пальчик.

— Надо же кому-то выручать тебя, когда твоя задница так жаждет приключений, — шепчет заботливо. Хочется заурчать как кошечка, поластиться, но это быстро проходит. Вся эта ситуация со Снежкой меня жуть как нервирует.