— Самооборона, — хмыкает Марат. Господи, наконец-то! Заговорил!

— Да, — киваю, поддакивая. — Он ко мне приставал. Все видели! И по попе меня ударил.

Больно причём. Не просто шлёпнул. У меня кожа нежная, каждый удар запоминает. И вот тот просто так бесследно не остался.

— Синяк оставил, — губы поджимаю.

И опять взгляд Марата на себе ловлю. Уже не такой холодный, равнодушный. А скорее… Злой. Глаза расширены, зрачки, наоборот, маленькие настолько, что с трудом удается рассмотреть их на такой дистанции.

— Самооборона! — восклицает ректор. — Вы решили подставить студентку? Ваш племянник косячит, а бедная девочка расхлёбывает! Подло, Геннадий Анатольевич. Мы это так не оставим. Вам грозит минимум увольнение!

Ого, серьёзно так всё…

— Если, конечно, Марат Рустамович вас не простит…

— Прошу!..

Все взгляды направлены на одного мужчину. Он встаёт со своего кресла, идёт в нашу сторону.

— Разберитесь, — кивает сердито. Подходит ко мне, кидает грозный взгляд на декана. Покрываюсь вся мурашками от страха. А через секунду, когда Марат хватает меня за ладонь — мириады мурашек появляются от его тепла.

Мы выходим из кабинета, и он тянет меня за собой. Молчит. А это ещё хуже того, если бы он говорил.

— Марат? — зову его. Ноль внимания. Отпускает мою руку и быстро сбегает по лестнице вниз. Злится, рассержен. Понимаю…

Мы спускаемся вниз, выходим из здания университета. И судя по всему, следуем на парковку.

Вижу его машину. Мы не доходим до неё каких-то пару метров, и я останавливаюсь.

— Даже не скажешь ничего?

Марат оборачивается, прекращая свой путь. Делает несколько стремительных шагов ко мне, нависая надо мной грозной тучей.

— А что тебе сказать? — в глазах проносится злой огонёк.

— Ну-у, — тяну. — Что ты был прав. И зря я пошла в тот клуб.

Вижу, как его челюсти сжимаются. И скрип зубов по слуху бьёт.

— Неважно это. Ты ещё молодая, я понимаю. Отношений у тебя не было, хочется свободы. И тебя явно не посадить на цепь, чтобы ты во всём слушалась. Я этого и не хочу, Варь. Но… Ты мне почему ничего не сказала, что это дерьмо до тебя домогалось? Снова? Почему не сказала, что он там будет?

— Я думала, это неважно, — лепечу. Так он из-за этого злится?

— Важно! — выкрикивает мне в лицо. — Потому что теперь на твоей заднице, которая моя — красуется синяк! Да я его убить хочу!

Я прикладываю палец к его губам.

Ну, к чёрту, и слышать не хочу!

— Не злись, — встаю на носочки, обвиваю его шею. — Всё нормально. Уверена, декана и Кирилла теперь накажут.

— О-о-о, — всё ещё вспыхивает. — Ещё как! Чего стоит теперь твой зад!

— Ну, хватит, — прошу его.

— Ладно-ладно, я успокаиваюсь, — пыхтит. — Но кое-что меня всё же забавляет.

Марат усмехается и снова становится тем человеком, в которого я влюбилась.

— Почему позвонили мне?

— Ну-у-у…

Что сказать?!

— По правде говоря… — выдыхаю. — Я записала тебя в телефоне «Папочка». Вот декан и решил…

Я сглатываю.

— Эротично, — глухо отвечает. — Мне нравится. Особенно твоим голоском, м-м…

Он мычит от удовольствия, а я снова краснею от смущения. Подаюсь вперёд, целую его в губы, чтобы с его стороны не посыпались издёвки. Знаю я его. Отец-одиночка-извращенец. Курсовую, кстати, я сдала. Жду ответа от своего куратора.