Сейчас не время краснеть. Нужно сказать ему. Но только вот… У него сейчас хорошее настроение. Тем более, второе января. И сразу вот так ошарашивать? Он расстроится, уйдёт, и наше утро закончится. Даже не знаю…

— А если бы… — начинаю перебирать пальцы. Нервно мне. Неуютно. Раньше гонца, который приносил плохие вести, убивали. Но и я сама не горю желанием говорить про эту беременность. — Наташа была беременна от тебя. Что бы ты сделал?

Его тёплая ладонь опускается мне на лоб. А сам он хмурится, как и я. Потому что не понимаю, почему после моего вопроса последовала именно такая реакция.

— Ты чего?

— Да думаю, заболела, — как-то странно говорит мужчина. — Вот проверяю температуру. Странные ты вопросы задаёшь.

— Ничего странного, — бурчу, хватаю его за запястье и убираю от своего лица. — Вполне нормальные. И всё же…

Я прерываюсь, потому что Марат отвлекается на телефон. На всю кухню раздаётся мелодия смартфона. Любовница звонит?

— Да, Снеж? — говорит, прислоняя аппарат к уху. Значит, мелкая. Немного успокаиваюсь. — Что? Сейчас заберу.

Подпрыгивает с места. Оставляет недоеденный бутерброд в тарелке. Широко шагая, оказывается возле меня и наклоняется, оставляя мимолётный поцелуй на щеке.

— Будь тут, никуда не уходи.

Я не успеваю спросить, что случилось, как он вылетает из кухни. Думаю уехать следом домой — так явно будет лучше, но остаюсь на кухне. Как одиночка. Мне совесть не позволит уехать. Мне надо знать, что случилось со Снежкой.

Да, хоть она и послала меня, я всё же за неё переживаю. Я слишком быстро привязываюсь к людям, а особенно к этой малышке. Да, она сделала мне больно, но… Я честно к ней прикипела. Считаю маленькой сестрёнкой, за которой я обязана смотреть.

И в неведенье сердце разрывается. Хожу из стороны в сторону по всей кухне. Готовлю вкусную еду, чтобы если чего случилось — тут же поднять настроение пышными булками с начинкой.

Они приезжают через полтора часа. И Снежка, вялая на руках у папки, шмыгает носом, сопливит.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю, встречая их на пороге.

— Заболела, — злится Марат. — Если с одной пронесло, вторая вон сюрпризы подкидывает.

Проходит мимо меня. Спешу за ним. Надо его успокоить.

— Не злись. Все дети болеют.

— Знаю, — цедит сквозь зубы. — Вызвал врача, скоро приедет.

Мы быстро оказываемся в комнате Снежки, а сама девочка — под одеялом. Не успеваем оглянуться, как домой приезжает и врач. Буквально пятнадцать минут, и он уже сидит над капризной девочкой.

— Не буду я пить это! — отодвигает таблетки и воду в стакане. Я беситься начинаю. — Не хочу!

— Снежана! — злой громкий голос, от которого я подпрыгиваю, разносится по всей комнате. Малышка быстро хватает таблетку, запивает её водой.

— Всё-всё, — успокаивается. — Спать хочу. Можно?

Марат кивает, разворачивается и недовольно идёт из комнаты.

— Если что-то нужно, зови, — говорю ей, поглаживая по волосам. Но она только уворачивается от моей руки и укрывается одеялом с головой. Офигеваю от такого. До этого просто «папе не нужна такая девушка», а теперь ей и няня такая не нужна. Зашибись. — О’кей, хорошо.