Но одно я понимаю точно — воздуха резко начинает не хватать.

— Тебя ждал.

— Меня? — голос дрожит.

— Ага, — усмехается. — Всё ждал, где эта девчонка, так любящая поиграть?

— Так ты это специально? — выдыхаю. — Заманил меня. Заставил готовить, из-за чего я не смогла уехать домой. И теперь…

— Ага, — наклоняется ещё ниже. — Надо же как-то отомстить одной заразе, что постоянно бегает от меня и оставляет без всего.

— Ой, да ладно тебе, — стукаю его по груди. И не понимаю, что делаю. — Было и было, чего прошлое ворошить?

И снова от него следует смешок.

— Я же сказал, что накажу тебя, Варь, — шепчет почти в самые губы. — И я накажу. Но по-своему.

Он подаётся вперёд.

Почти ничего не вижу, но чувствую горячие губы на моих губах. Его язык, что нетерпеливо пытается пробраться внутрь. И делает это.

Мамочки…

Я снова словно под температурой, одурманенная мягким началом, поддаюсь его ласке. Не замечаю, как он подхватывает меня за талию и сажает на подоконник — совсем недалеко от комнаты. Вклинивается между моих ног и, сжимая бёдра, целует так, словно не делал этого целую вечность.

И если всё начиналось плавно, то сейчас… не могу подстроиться под его темп. Он как будто озверел! Не прекращает поцелуй. Наоборот, наступает сильнее.

Забываю порой дышать и едва не задыхаюсь в какую-то секунду.

Мощный и странный поток проникает во всё тело.

Внизу живота начинает приятно тянуть, а тело реагирует на сладкую ласку.

Мамочки…

Да что со мной такое?

На секунду Марат отстраняется, а я пытаюсь поймать хоть немного кислорода.

—Блин, Варя, ты такая вкусная.

И снова делает это.

Высасывает из меня силы.

Заставляет обнять его за шею и чувствовать странные, невиданные раньше ощущения.

Эти губы, эти ладони… Что скользят по талии.

И в этот момент словно кипятком ошпаривает.

Я отрываюсь, рушу нашу идиллию и отстраняюсь в панике, не зная, что делать.

— Т-ты чего делаешь?! — тихо восклицаю, зная, что неподалеку спит Снежок.

— Проверяю, — мурлычет словно мартовский кот Марат.

— Что?

— Что нянька моя — невинна, как белый лист. И игра становится ещё веселее, не находишь?

Поджимаю в обиде губы.

Толкаю его в плечи. Сильного результата нет, он сам делает шаг назад.

Я соскакиваю с подоконник и забегаю к себе в комнату, закрываясь на замок.

И вместо того, чтобы проклинать этого говнюка, я зарываюсь лицом в подушку и пытаюсь не сгореть от смущения.

Мне понравилось!

Чёрт возьми!

Всё понравилось!

И губы, и руки, и его слова! Кроме последних. Он ко мне только из-за девственности лезет?

Твою мать… Куда я только встряла?

На следующий день

Забираю Снежку из садика, веду её в кафешку. Ребёнок ничего не ел сегодня! В саду давали овсянку, которую она не любит, и суп с огромными кусочками лука.

— Вкусно, — кивает, уминая булку со сгущёнкой за обе щёки. — Только папе говолить низя.

Я подозреваю почему… Фигня всякая, все дела. Много мучного нельзя, сладкого тоже.

— Замётано, — протягиваю ей кулачок, который она отбивает. Улыбка с лица её не слезает, и она, жуя, говорит мне какое-то предложение. А я её и так порой с трудом понимаю, а здесь ещё и рот набит.