Бегу за ними, помогаю разогреть чебуреки в микроволновке.

— У твоей мамы чебуречная? Раз ты купила, — вдруг спрашивает Марат, уплетая их за обе щёки. Вот и скажи, что бизнесмен и владелец сети клубов. Не скажешь!

— Нет, но она работает там. Делает как для себя, — улыбаюсь, доставая продукты. Сама в несколько секунд съедаю вкуснятину, которая отложится у меня потом в виде жировых складочек на животике. — Придётся подождать.

— Я буду делжаться изо всех сил! — кричит Снежка. — Ладно, я поела йогулта. И мандалинок. И папа бутелблоды мне сделал. И запека…

— Она голодная, — шикает на неё Марат. — Я ничего ей не готовил.

Оборачиваюсь, смотрю на этих двоих. Отец прожигает малышку взглядом.

Я лишь пожимаю плечами, снова понимая, что семейка эта странная. И начинаю готовить. Собираюсь почистить картошку, но Марат перехватывает у меня из рук нож и пододвигает тарелку с чистой водой к себе.

Перевожу на него недоумевающий взгляд. Он меня обокрал!

— Я почищу, — он подмигивает мне. И я снова теряюсь.

Боже мой, что он только что сделал?

— Да я и сама могла…

— Да ну. Зря я, что ли, в армии отслужил? Картошку чистить умею.

Я улыбаюсь, достаю мясо и начинаю резать.

Мелкая бегает рядом, ворует сырую картошку. За что и получает подзатыльник от отца, тарелка которого не наполняется.

Через сорок минут заканчиваем приготовления, я раскладываю всё по рядам в форму, не забыв про грибы, полить всё сметаной и засыпать сыром.

Жульен отправляется в духовку, а я потягиваюсь и под оголодавшим взглядом Снежки смеюсь.

Это не ребёнок, а что-то с чем-то!

Я хватаю её за руку и увожу из кухни. Делать тут нам пока больше нечего.

— Давай пока переделаем тебе причёску? — она радостно кивает. — Как поделка в садике?

— Плиняли!

Чувствую облегчение. И горжусь, как собственным ребёнком.

— А долго ещё? — вдруг произносит, когда заходим в комнату.

— Кто? Жульен?

— Угум.

— Минут двадцать. Что же тебя папа не покормил? И доставку не сделал?

— Папа покормил меня, — активно кивает. — Запеканку сделал.

Не поняла…

Хватаю расчёску с тумбочки и думаю, как не убить этого уродца. Он меня обманул!

Обозлённо сажусь на диван и кидаю на пол подушку. Показываю Снежке сесть.

— А папа готовить умеет? — спрашиваю аккуратно.

— Да, — снова кивает, садясь на подушку. Снимаю с её волос резинку. — Он очень вкусно готовит! Но ледко. Лаботает же.

Хм-м…

Меня обдурили.

Прекрасно!

И дело даже не в том, что он обманул меня. Волнуюсь я по другому поводу.

А вдруг ему не понравится мой жульен? Раскритикует в пух и прах.

Аж плохо становится.

Но зря.

Через двадцать минут я слышу довольное мычание Марата.

И от его лица, закрытых глаз и звуков меня волна наслаждения охватывает.

— Вкусно? — спрашиваю с придыханием.

— Безумно, — машет головой так, словно смакует каждую картошечку, каждый грибочек. Аж сама слюной заливаюсь.

Но довольно откидываюсь на спинку стула. Ну что же, это можно считать личной победой. Раз Снежка просит добавки в конце!

В итоге пока я болтаю с ней, а Марат отлучается сразу после ужина, я не замечаю, как проходит время.

Смотрю на часы… Цифры двадцать два ноль-ноль показывают.