— Все нормально, я смотрю.

Кобыла что? Пустое дело, она с конюшнею сгорела, а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо-о-о…

Нет, не повернули, дальше пошли!

— Валим всех, по моему выстрелу…

Упавши мертвым у печи, он опрокинул две свечи, упали свечи на ковер, и запылал он, как костер, огонь усадьбу охватил… чего-то там еще дальше, все куплеты не помню, но назойливая мелодия так и крутится в башке, крутится… конюшня заперта была, а в ней кобыла умерла…

— Шутихин, цель держишь?

— Держу.

— Жди…

Машины тронулись неторопливо, пулеметы заводили стволами по окнам соседних зданий. Люди в машинах брали оружие наизготовку.

Чуть ближе, еще ближе… так, чтобы верхняя проекция в сектор вошла как можно лучше… и чтобы им захотелось прорваться в нашу мертвую зону, где мы их не достанем…

Вот пошли на изгиб дороги, уже вот-вот… скорость маленькая, это они зря…

Марка прицела на голове стрелка головной машины, у него пулемет со щитком, в грудь не попаду, да и броник там, а вот в голову дотянусь, с этой дистанции точно дотянусь… Так, и чтобы они завал не успели увидеть, вот… вот…

Дыхание, спуск, преодолевая сопротивление пружины, пошел назад…

Тр-р-рах!

Звук кроткой очереди разорвал шум ветра, метнулся эхом, придавился активными наушниками. Голова стрелка дернулась, он сразу обмяк. Рядом тут же грохнула винтовка Шутихина, раз, другой, третий, заколотил пулемет Маркина, но мне некогда смотреть на результат, я открыл огонь по машине, уже длинными, запятнал лобовое бронестекло, чтобы заставить водителя запаниковать, перенес огонь на кузов, на засуетившихся там людей. Одна очередь патронов в десять, вторая, третья. Попадаю, точно попадаю.

Водителей нам было не достать, равно как и командиров машин, сидевших рядом, лобовухи их прикрывали, но стрелка и сидевшего в кузове я достал точно, отчетливо видел, как второй тоже упал, кулем, ткнувшись головой куда-то вниз. И дальше водители резко прибавили скорости, машины рванули с места как пришпоренные.

— Встаем!

Из бойниц для нас больше сектора нет, те уже близко. Подскочил, ударом сбил сошки пулемета вперед, уронил оружие на парапет, на эти самые торчащие рогульки, поймал головную машину в прицел, выпустил все, что осталось в магазине, одной длинной очередью, отпустил оружие, протянув руку к подрывной машинке. Шутихин уже сменил снайперку на автомат, который на такой дистанции сподручней, палил короткими, гильзы летели в мою сторону. Снова затарахтел единый, Маркин тоже присоединился. Как можно больше огня, как можно больше, огонь усадьбу охватил… чего там дальше, опять забыл…

Даже не притормаживая, машины рванули в правый проезд, в правый…

— Два! — заорал я сам себе, не давая ошибиться, спутать кнопки.

Вот головная влетела в проезд, и мой палец вдавил кнопку так, что корпус машинки, наверное, мог треснуть.

Бабах!

Два столба песка и дыма взметнулись вверх, тускло-желтая вспышка сверкнула под головной машиной, подкинула ее, отрывая какие-то куски, полетевшие в стороны. Вторая машина, и без того наваливавшаяся на головную, наехала на первый, ближний заряд, пусть и не полностью, но дым и пыль ее закрыли, третья успела затормозить.