Ещё с полверсты, каждый миг рискуя завалиться набок, тарантас влёкся до казённой почтовой станции на развилке дорог. Станционная изба была разделена пополам бревенчатой перегородкой: в одной части находилась комната для ожидающих, в другой – трактир. Во дворе дымила трубой кузница. Кузьма повернул лошадей, вкатился через глинистую, жёлтую лужу в распахнутые ворота и сразу же принялся ругаться с огромным возчиком, перегородившим своей телегой весь двор. Закатов не стал дожидаться, чем закончится баталия, и, подобрав полы отсыревшей шинели, прошёл внутрь.

В горнице было душно, накурено и шумно: несколько человек дожидалось лошадей, и среди них была даже пара казённых курьеров. Увидев ещё одну фигуру в шинели и фуражке, измученный смотритель сразу же сообщил, что свободных лошадей нет и до завтра не появится, так что их благородие сами должны разуметь… Закатов поспешил сообщить, что лошади ему не нужны и через час он тронется далее. Смотритель сразу успокоился:

– И слава Богу! Сами изволите видеть, что творится: дорогу развезло, лошадей даже для казённой надобности нету… вон, господин губернский секретарь второй день дожидаются! А перековать, конечно, можно, это наш Иван мигом устроит… Самоварчик покуда не изволите ли? Соблаговолите на другую половину, в трактир пройти!

В трактире, к удивлению Закатова, было пусто: лишь у окна толковали о своих делах два купца в широченных армяках, да возле дальней стены виднелся неподвижный женский силуэт.

– Вот здесь извольте присесть, удобно вашей милости будет. – зевающий слуга проводил Закатова к столу, покрытому линялой скатертью в застарелых пятнах. – Селёдочки прикажете, аль сразу обед нести? Шти у нас нынче недурные, и селянку с карасями можно заказать…

От обеда Закатов отказался и спросил только самовар. Слуга ушёл, а Никита, отвернувшись к окну, стал смотреть, как капли дождя сползают по ржавым, поникшим листьям калины в палисаднике. От тепла сразу же захотелось спать, но он не давал себе задремать, зная, что через час за ним явится Кузьма.

Самовар всё не несли. Из-за стены доносился испуганный стрёкот смотрителя, его перебивал густой и недовольный бас: «Да говорю я тебе, скотина, что у меня казённая надобность! Где хочешь бери лошадей, сволочь, но чтобы через час!..» Купцам подали экипаж, и они, по-прежнему споря и размахивая руками, прошли мимо Закатова к дверям. Он остался наедине с дамой.

Та сидела не двигаясь и за всё время, что Закатов находился в трактире, не изменила позы. Лицо дамы было в тени, и Никита даже не мог увидеть, стара она или молода. У ног незнакомки поблёскивала довольно большая лужа: очевидно, женщина даже не пыталась снять и высушить свою накидку.

«Что она здесь делает?» – изумлённо думал Закатов. – «Одна… кажется, даже без прислуги… Да и мокрая ведь вся! Чего она ждёт?»

– Откуда эта барыня, братец? – тихо спросил он, когда слуга принёс самовар. – Лошадей ожидает?

– Да мы и сами, изволите видеть, не ведаем. – так же тихо ответил слуга, косясь на застывшую фигуру у стены. – Вчера под вечер прибыли и цельную ночь вот так и просидели. Лошадей не спрашивали, чаю им подали – пить не стали… Сидят не движутся, совестно даже и беспокоить… а ведь место денег стоит!