Ярлыки плясали перед глазами, мышь под ее дрожащей ладонью торопливо направляла курсор. Так… Это не то… Не то… Ага, вот. Название ярлыка – «Диснейленд». Что за Диснейленд, откуда он взялся? Посмотрим…

Фотографии. Много фотографий. Хороший мальчик, умненькое лицо. Глаза – копия Игоревых, и подбородок, и улыбка, челка белобрысая на ветру. Да, мальчику лет восемь-девять. Недавно, значит, в Диснейленд ездил. Похоже, французский, не абы как. Пролистала быстро – нигде рядом с мальчиком женского лица нет. Ну да, она фотографировала, наверное. А жаль, очень интересно было бы посмотреть…

Заныло внутри, зашлось болью. Да, вот еще ярлычок с названием под ним – «Егор». Открыла – тот же мальчик, только помладше. Похоже, на утреннике в детском саду. Коричневая мохнатая курточка, шапочка с круглыми ушками. Медвежонок, наверное.

Егор. Егорка, значит. Хорошее имя. Хороший мальчик…

Поднялась из кресла, шагнула к двери, как сомнамбула. Оглянулась – экран ноутбука насмешливо подмигнул ярлыками. Посмотрела? Удостоверилась? Вот и иди.

Быстро спустилась вниз, неся в себе новое откровение. Ну какая тут, к черту, может быть мудрость? Где ее взять-то, если одна боль внутри? И ноги не держат, дрожат в коленках, пришлось о кухонный стол опереться, постоять немного, сгорбившись, как старуха. Голова безвольно мотнулась туда-сюда – остаться бы сейчас в одиночестве, не мучить себя притворством. Самая невыносимая штука – делать хорошую мину при плохой игре. Хотя… Кто ее заставляет эту беду в себе держать? Вот сейчас придет Игорь, и…

– Ириш, что с тобой? Тебе плохо?

Ах, голос какой испуганный! По-настоящему, без притворства. Обернуться бы сейчас, броситься на него разъяренной тигрицей – да, плохо мне! Ужасно, невыносимо! Верить, любить, раствориться в тебе без остатка, ничего для себя не оставить! Нет меня, не существует как самостоятельной физической единицы. Так уж получилось, прости! Ничего во мне не осталось – даже пресловутой гордости, как выяснилось!

Не обернулась, не бросилась. Наоборот, разлилось внутри странное холодное спокойствие – защитная реакция организма, спасительная анестезия. Наверное, ему виднее, организму-то. Все-таки многовато на ее голову столько предательства. Десять лет, огромный кусок жизни. Не одолеть.

Распрямила спину, отвела привычным жестом назад упавшие на лоб волосы, тронула себя за поясницу:

– Да, что-то прихватило немного. Вчера у Горских в беседке продуло, наверное.

– Может, пойдешь, полежишь, а я ужин приготовлю?

– Нет, я сама. Да мне уже лучше, сейчас пройдет.

– Тогда давай вместе! Говори, что мне делать. Задавай зады!

Знакомое смешное выраженьице, укоренившееся в семейном обиходе из Машкиного-Сашкиного детства. Привет из счастливой семейной жизни.

– Зады, говоришь? Ну, хорошо: тогда лук порежь, много. Будем мясо по-французски делать.

– М-м-м… Хочешь, чтобы муж слезами перед тобой изошел?

– А что? Иногда полезно поплакать немного. Пусть и от лука.

– Ладно, давай его сюда.

Ирина вывалила перед ним охапку золотых луковиц, подсунула разделочную доску и нож. Достала из холодильника кусок запаянной в вакуум телятины, задумчиво повертела в руках.