Я поморщился. Виноватой тут была только Кристина со своей глупой “шуткой”. К ней у меня оставался только один вопрос: зачем? Но после всех этих истеричных криков его уже не имело смысла задавать. Вот уж точно идеальный фамильяр для рая. Интересно, а если б она меня прикончила, ее бы туда взяли? А это не двойные стандарты?

С утра я проснулся в пустой огромной спальне с четким ощущением, что я один — не только в особняке, но и в целом лагере. Торопливо одевшись, я вышел на улицу. Однако, сколько ни бродил по округе, среди зелени не мелькало ни одной голубой юбочки. На тропинках не раздавалось ни звука: ни шагов, ни голосов. Разноцветные трусики сушились на окнах избушек, но их обитательницы куда-то исчезли, словно всех разом поглотил лес.

Столовая оказалась открытой, однако внутри как и везде царила пустота. Не было даже дородной дамы, обычно брезгливо раздающей кашу. Очередная тропинка вывела меня к амфитеатру, который без зрительниц напоминал груду деревянных скамеек. На сцене забыто стояла мятая застеленная простыней койка. Атласная лента, которой меня чуть не придушили, змеей свернулась у одной из железных ножек. В доски пола глубоко въелись кроваво-красные капли.

На лодочной станции тоже не наблюдалось ни души. Перевернутая лодка, на которой я недавно развлекался, покрылась пылью. Ветер разносил по поляне пепел от вчерашнего костра, будто показывая, что все закончилось.

Обойдя весь лагерь, я наконец вышел к облепленной мохом бетонной коробке, где располагалась местная администрация. Старая дверь со скрипом отворилась, и я шагнул в пустой коридор. Тишина тут казалась даже глуше, чем в остальном лагере. Лампочка уныло болталась под потолком. Я подошел к кабинету Лики и постучал — ответа не последовало. Я аккуратно приоткрыл дверь — внутри было пусто. И что, спрашивается, теперь делать?..

— А ты хорош, — вдруг произнес знакомый голос за спиной, — хоть и недостаточно, чтобы из-за тебя упасть…

Я резко обернулся. Лика стояла на пороге с милой улыбкой на губах и безмятежной синевой неба в глазах.

— Где девушки? — спросил я.

Хотя, по-честному, из всех меня интересовала только одна.

— Сегодня их инициация, — ответила она. — Но они еще вернутся за вещами.

Обойдя меня, Лика прошла к своему столу. Верхний ящик глухо скрипнул, и в ее руке появился небольшой запечатанный, но не подписанный конверт.

— Ты молодец, — похвалила она. — Неплохо поработал, и девочки хорошо развлеклись. А это, — она протянула мне конверт, — твоя оплата.

Ну надо же — а я-то думал, что занимался волонтерством. Вот только не похоже, что внутри лежали деньги — конверт выглядел слишком плоским даже для них. Бумажные стенки казались невесомыми, как бы намекая, что в них покоится лишь пустота. Однако там явно было что-то, странно менявшее форму под подушечками моих пальцев, словно и само не могло определиться, круглое оно или квадратное, толстое или тонкое, большое или маленькое.

— А что тут? — так и не поняв, спросил я.

— То, что тебе будет нужно больше всего в тот момент, когда откроешь, — охотно пояснила Лика. — Этакое портативное благословение. Откроешь на экзамене — внутри будет шпаргалка на твой билет, окажешься перед закрытой дверью — будет ключ, и так далее. Принцип, думаю, ты понял. Но открыть можно один раз, так что не трать понапрасну.