Еще одним ежедневным развлечением стало прослушивание сводок Совинформбюро и сравнивание положения на фронте с тем, что я знал по прошлой истории. В коридоре нашего этажа висела большая карта европейской части СССР, где замполит госпиталя после каждой сводки переставлял флажки на линии фронта. Это было лучшим наглядным пособием для меня. Положение немцев было куда хуже, чем в той реальности, что я знал. Карельский, Ленинградский и Северо-Западные фронты не дали ГА «Север» и финнам осуществить блокаду города на Неве. Там линия фронта с прошлого года проходила в районе Ораниенбаума – Керново – Гатчины – Тосно – Любани – Чудово – Мясного бора – Новгорода – озера Ильмень – Старой Руссы. Северо-Западный фронт давил Демянскую группировку врага. Холм пал к 23 февраля. Армии Белорусского и Калининского фронтов, как и в известной мне истории, вели бои за Великие Луки, Городок, Сураж, Велиж, Демидов, Белый и Сычевку. Немецкий фронт на Московском и Вяземском направлениях трещал по всем швам. Наши войска вели бои за Вязьму, Дорогобуж. Рвались к Ярцево и Спас-Деменску. Не было Вяземского котла, в который в моей истории попали 33-я армия и 1-й гвардейский кав. корпус. Наоборот, намечался неплохой такой котел для немецких войск в треугольнике Рославль – Киров – Ельня. Брянский фронт вплотную подобрался к Кричеву, Пропойску и Довску. Его войска старались удержать Рогачев и Буда-Кошелево. О событиях в Минской группе войск почти ничего в сводках не говорилось. Было всего несколько сообщений о тяжелых боях на подступах к Докшицам, Лепелю, Борисову и Осиповичам. На других фронтах больших изменений с известной мне историей почти не было. Если не считать, конечно, сохраняющегося Брянско-Гомельско-Нежинско-Сумского выступа, обороняемого войсками Брянского фронта и Северной группы войск Юго-Западного фронта. От Нежина линия фронта шла к Ромнам на Сумы – Александровку – Волчанск – Чугуев – Балаклею – Изюм – Красный Лиман – Первомайск – Дебальцево – Красный Луч и далее по реке Миус к Матвееву кургану и Таганрогу. Войска Южной группы Юго-Западного фронта в районе Изюма и Красного Лимана перешли в наступление (Харьковская наступательная операция). В Крыму шли тяжелые бои. Манштейн рвался к Керчи и Севастополю.

В нашей палате новости с фронта вызывали ожесточенные споры среди раненых командиров. Особенно много их было о возможности окружения немцев в районе Ржев – Вязьма. Здесь мнения разделились на два противоположных лагеря. Одни высказывали мысль о том, что окружение обязательно состоится, после чего ГА «Центр» будет разгромлена и мы немца погоним до Берлина. В качестве аргументов они приводили конфигурацию линии фронта, наличие в тылу ГА «Центр» Минской группы войск, партизан и наступательные действия фронтов. Вторые, по-моему, более реально воспринимали обстановку и считали, что окружение ГА «Центр» не состоится, так как фон Клюге выровняет линию фронта и отведет свои войска к Смоленску. Среди тех, кто придерживался этого мнения, в основном были старшие командиры, имеющие опыт руководства соединениями и знавшие реальное положение дел в подразделениях. В качестве основного аргумента ими приводилась усталость наших войск, отсталость тылов и ремонтной базы, отсутствие необходимого обеспечения и дорог. Я, с интересом наблюдая за словесными баталиями, старался как можно меньше участвовать в них, хотя меня постоянно пытались на это раскрутить. Особенно старались в этом капитан Александров и старший лейтенант Курносов. В своих попытках они напирали на то, что раз идет такая дискуссия, то каждый из присутствующих должен высказать свое мнение. Лишь однажды я не выдержал и вмешался в спор. Просто устал слышать несущийся бред одного из раненых. На листе бумаги нарисовав линию фронта и карту дорог, я высказал свое мнение, что Вязьму наши не возьмут, так как Модель с целью обеспечения своей 9-й полевой армии бросит все резервы для удержания Варшавского шоссе, Вязьмы и Сычевки как ключевых точек обороны и обеспечения своих войск. После чего, играя за немцев, показал, куда Модель нанесет свои удары по нашим частям. В отношении взятия городов Белый и Демидов тогда сказал, что наши их возьмут, но дальше продвинуться не смогут. Окружение и разгром ГА «Центр» не состоятся. Объяснил я это отсутствием у нас необходимых резервов и опыта в проведении таких крупных стратегических операций. Меня слушали довольно внимательно, почти не перебивая. Затем на меня наехали обе до этого конфликтующие группы, обвинив в неверии в непобедимость РККА, непонимании линейного боя, тактики и стратегии, героизма бойцов и командиров, умения командующих фронтами и т. д. и т. п. Я не стал отбиваться от наездов, лишь сказал, что это мое личное видение обстановки, а вот как оно сложится на самом деле, в скором времени увидим. Дискуссия на этом как-то сама по себе заглохла. Мои отношения с остальными охладели, на время со мной даже перестали разговаривать. Вечером на прогулке старший политрук, пока никто не слышал, сказал, чтобы я больше с таких позиций перед остальными не выступал, а то меня могут обвинить в пораженчестве. Примерно так же высказался и Козодаев, к которому поступил на меня сигнал. Кто на меня настучал, он уточнять не стал.