– Нет, спасибо, – отказалась она.

И вдруг подошла к нему совсем близко, внимательно всмотрелась в его лицо и неожиданно, чуть касаясь, нежно обвела пальчиком овал вокруг глаз по лбу, вискам и переносице и очень тихо сказала:

– Ты был на Ближнем Востоке. Загар от арафатки, я такой уже видела. Там сейчас жара несусветная, пыльные бури и война, – и наклонилась, еле касаясь губами, нежно-нежно поцеловала оба века и так же тихо спросила, заглядывая ему в глаза: – Все твои вернулись?

А он смотрел, смотрел напряженно прямо ей в глаза и вдруг стремительно обнял, прижал к себе и выдохнул.

– Все. – постоял так, прижимая ее к себе, и повторил с уставшей радостью: – Все.

Так и стояли какое-то время, обнимаясь и ничего не говоря. А потом Тим отодвинулся от нее и бодрым голосом спросил:

– Ну что, все-таки чайку?

– Да ничего на самом деле не надо, Тимофей, – отказалась Степанида, решив сразу покончить с заявлениями и выяснениями, и спросила: – Ты не передумал, что не можешь на мне жениться?

Он помолчал, поразглядывал ее какое-то время и ответил устало:

– Нет. И, Стеш, давай больше к этому вопросу не возвращаться. Я все тебе объяснил.

– Не будем возвращаться, – пообещала твердо она. – Вот сейчас поговорим и больше не будем. Я только повторю свои аргументы. Все, что ты там надумал про гены и дурную наследственность, бред несусветный, на самом же деле ты просто боишься. Я тоже боюсь. Но уверена, что вдвоем у нас все получится, мы справимся. Знаю, что ты прекрасно отдаешь себе отчет, что я женщина всей твоей жизни, и, отказываясь от меня, ты отказываешься от своего единственного настоящего счастья. И самое страшное, что лишаешь и меня его. Лишаешь меня возможности быть по-настоящему счастливой и жить с любимым мужчиной.

– Мы можем быть прекрасными любовниками и не мучиться сомнениями и переживаниями, – остановил он ее.

– Не можем. Я об этом уже думала, – покачала она головой. – Мы испытываем друг к другу чувства совсем иного рода, чтобы ограничится сексом или легким любовным романчиком. И если ты боишься так уж сильно, то что ж, я больше ничего не могу сделать. Но и становиться несчастной на всю жизнь не собираюсь и ждать годами, когда ты прозреешь, тоже.

– Ультиматум, я правильно понял? – спросил, усмехнувшись невесело, Саргин.

– Он самый, – кивнула Степанида. – Все просто, как яичница. Если ты так и не справишься со своими страхами и комплексами, не разберешься в себе и ничего не захочешь менять, то ждать, пока ты передумаешь и наконец поймешь, что я твоя половинка и твоя единственная любимая, я не стану. Если в течение трех дней ты не сделаешь мне предложение выйти за тебя замуж, Саргин, то больше я тебя не потревожу. Ни звонить, ни приходить, ни искать встреч с тобой я более не буду. Удаляюсь из твоей жизни. Выйду замуж за первого встречного, который сделает мне предложение, сразу же и не задумываясь. У папы там постоянно какие-то его подчиненные ко мне сватаются, вот из них и выберу. И как можно скорей.

– О как, – подивился преувеличенно Саргин. – Шантаж.

– Нет, – очень серьезно ответила Стешка. – Мне это поможет меньше о тебе думать, я детей хочу, нормальную семью. Раньше все своего мужчину ждала, искала и поэтому не спешила. А теперь ждать и искать больше нечего, – и отрезала: – Все. Я пойду.