Я рассеянно скользила взглядом по комнате, размышляя, что за дела могли так надолго занять его, как вдруг заметила, что рядом с одним из сундуков лежит что-то. Раньше этого предмета здесь не было. Я села, озадаченная. Поднялась и подошла ближе. Это была моя вещь. Мое седло! А под ним – мой седельный вьюк!
Как они сюда попали? Неужели Эбен припрятал и их – раньше, чем остальные трофеи оправили распродавать на базар? Я схватила вьюк и вытряхнула его содержимое на койку, так что кое-что из вещей разлетелось в стороны. Вышитая бисером шаль, подарок Рины, моя щетка для волос, мое огниво, раскрошенные остатки сухой травы чига – всё, включая древние тексты, украденные мной и надежно упрятанные под кожаные клапаны. Настроение мигом подскочило, на смену хандре пришло ликование. Даже самые простенькие вещицы, вроде кожаной тесемки, которой я перевязывала волосы, доставляли безмерную радость – это мои вещи, мои собственные, а не одолженные и не купленные на деньги Комизара. Но особенно книги. Я поскорее запихнула их поглубже под матрас койки, опасаясь, что вьюк могут снова отнять.
В сумке оказалась и накидка, до сих пор перевязанная веревкой. Ее дали мне с собой женщины кочевого племени на случай, если погода ухудшится. В саванне дни и ночи были такими теплыми, что накидка не требовалась, разве что в качестве подушки. Я развязала веревку и набросила накидку на плечи. Я наслаждалась теплом, но особое удовольствие получала, вспоминая тех, кто подарил ее мне, вспоминая их благословения и напутствия – даже злое пожелание Натии, брошенное вслед Кадену. Я улыбнулась. В накидке мне казалось, что меня снова обнимают их руки. Я прижала ткань к щеке – мягкую, цвета полуночного леса…
Или цвета темного выветренного камня.
Есть же еще одно окно – в туалетном закутке. Я бегом бросилась туда. Может быть, укрывшись темным плащом, через это окно, достаточно далекое от глаз караульных, я и смогу прошмыгнуть незамеченной. Второпях я поскользнулась на плетеном коврике, лежащем в крохотной комнатушке, и с размаху ударилась о стену из грубого нетесаного камня. Я потерла ушибленное плечо, кляня себя за то, что порвала рубаху Кадена. Поднявшись, подошла к окну и выглянула. Часовой поднял голову и кивнул мне, как будто ожидал, что я буду регулярно появляться в окне. Наверное, Каден наказал караулу присматривать за всеми окнами. Тихо зарычав от разочарования, я изобразила на лице милую улыбку и помахала ему рукой. Нагнувшись, чтобы расправить съехавший коврик, я обратила внимание на то, что в одном месте щель между половицами была немного шире. Из щели тянуло холодом. Я сдвинула половик в сторону – и увидела квадратную крышку. С одной стороны к ней было прикреплено железное кольцо. Санктум весь пронизан заброшенными подземными ходами.
Вот как он это делает.
Я не проспала оглушительный скрип дверных петель. Каден входил бесшумно – отсюда. С бешено бьющимся сердцем я взялась за кольцо. Потянула, и пол вздыбился. Железные рычаги плавно сдвинулись, открыв черную дыру и едва видное начало лестницы. Стылый воздух, пыльный и древний, пополз вверх, вымораживая комнатушку.