– Я подожду здесь и посвищу, если кто-нибудь появится.

– Астер, не нужно…

– Я умею громко свистеть, – перебила она, упрямо выпятив подбородок.

Я молча обняла девочку.

– Я сразу узнаю, если кто-то появится. А теперь беги. Отправляйся на джехендру, к своему бапе и оставайся там, в безопасности.

Астер неохотно отвернулась, а я поспешила к террасе по длинному проходу, запорошенному снегом. К северной стене я подходила, уже понимая, что опоздала. Сегодня утром не будет никаких историй, я вознесу совсем краткие поминовения, чтобы караульные на площади ничего не заподозрили, а потом – бежать, бежать со всех ног. Но, когда я вышла на стену, в толпе наступила мертвая тишина. Тишина достигла меня, будто ладони протянулись и взяли меня за руки. Не спеши, Джезелия. Расскажи им историю. Я была единственной обладательницей чудом сохранившейся записи Песни Венды. Это не моя история, и я не должна ее скрывать. Будет это понято или нет, но я обязана вернуть ее им, прежде чем уйти.

– Подойдите ближе, братья и сестры Венды, – воззвала я к ним. – Услышьте слова матери вашей земли. Услышьте Песнь Венды.

И я стала читать нараспев, стих за стихом, не утаивая ничего. Я поведала о ненасытном Драконе, пожирающем младенцев и пьющем слезы их матерей, о его обольстительных речах и мертвой хватке. Я рассказывала о его голоде, который невозможно насытить, и неутолимой жажде.

Я видела, что люди то понимающе кивали, то недоуменно вскидывали головы, пытаясь постичь услышанное. Мне вспомнились слова Дихары. Этот мир – он вдыхает тебя… делится тобой. Но есть те, кто открыт для него более, чем другие. Потому что для стражников и многих других, кто стоял там, внизу, мои слова были простым сотрясанием воздуха, безумными речами – как и много лет назад, когда их говорила Венда.

Пока я говорила, поднялся ветер. Я чувствовала его внутри себя, он тянулся и заглядывал в самые потаенные уголки и снова вырывался наружу, летел к людям на площади и на улице, дальше на равнину и через холмы.

По толпе прошел ропот, и тогда появилась Венда и встала со мною рядом. Она взяла меня за руку.

– Вот окончание песни, – шепнула она и начала читать остальные строфы.

С этими словами она исчезла.

Я не могла понять, одна ли я ее слышала и видел ли ее кто-то, кроме меня. Я стояла как завороженная, пытаясь осмыслить сказанное. Мне стало понятно, что именно эти строфы были на последней странице, вырванной из книги. Опершись о стену, я пыталась собраться с силами, вместить это невероятное откровение.