×
Traktatov.net » Горюч камень Алатырь » Читать онлайн
Страница 179 из 209 Настройки

Но, судя по постоянным наездам молодого охотника в балаган, надежды эти были напрасны.

– Надо бы нам, Ефим, пораньше отсюда уйти, – сказала однажды Устинья мужу. – Не дожидаться, покуда дед этот нас отпустит – а самим в тайгу нырнуть, как ростеплеет только. Бог с ними, с бумагами: и без них люди живут.

– Чего боишься? – нахмурился Ефим.

– Помнишь, как Акинфич давеча обмолвился? «Наша», мол, Васёнка… Видать, в голове-то он уж её себе прибрал!

– Да кто ж ему даст Васёнку? С моим племяшом-то в пузе? – разом ощетинился Ефим. – Не сильней он меня, поди, Акинфич твой! Не таких валяли! Коль чего – кулаком в землю по репку вобью!

– Угу… Ежели он тебя раньше из ружа не устрелит.

– Из-за бабы-то? – отмахнулся Ефим. – Не басурмане же они с Григорьем… Захотели бабу сосватать, не отдали им – ну и ладно, не вешаться же теперь? Ещё три сотни соболей в город свезут – купят Гришке жёнку, коль в заводе у них это. И то – что делать, коль на тыщу вёрст в округе одни бурятки косоглазые? А мы к той поре уж далеко будем! Ты про это лучше думай!

Устинья только тяжело вздохнула и больше мужа не трогала.

А весна подходила всё ближе, шумела по ночам в ветвях кедров свежим южным ветром, тяжело гремела снежными оползнями в оврагах, нагревала солнцем влажную, морщинистую кору гигантов-кедров. Уже тяжелел от влаги снег, съезжая с ветвей и мягкими, ноздреватыми сугробцами укладываясь у стволов сосен. Уже синело небо, уже не такими морозными были ночи, и гроздья сосулек играли и переливались алмазными каплями, точа воду в голубые ямки под окнами. Уже Петька выбирался на крыльцо со своими сучками и сидел там часами, трудясь над поделкой, шмыгая покрасневшим носом и деловито отмахиваясь от Устиньи:

– Да будет тебе, тётка Устя, право ж… Уже ведь вон как весной пахнет!

– Гляди, будешь дохать до лета – с собой не возьму! – грозилась Устинья, – а в это время мимо неё, придерживаясь за стену, неуверенно выбиралась на крыльцо на крепеньких ножках Танюшка. – Батюшки, а ты-то куда? Эй, стой, ветрогонка, ишь! Пошла на мою голову – и тут же из хаты подорвалась! Вся в тятьку, неслух! А ну в хату живо оба, – чай, не лето ещё!

Наконец, сошёл снег, обнажилась и захлюпала прелая, покрытая ржавой палой хвоей земля – и из неё победно полезли стрелы травы. Нежными салатовыми иголочками опушились суровые, сизые лапы кедров и сосен. Стаи птиц, слетаясь на берег сбросившего лёд озера, целый день выкликали жалобными, протяжными голосами. Через небо с утра до ночи летели неровные клинья гусей, уток, журавлей. Солнце пекло уже не в шутку, – и, наконец, из глубины векового леса послышались чуть слышные, ещё неуверенные, то и дело прерывающиеся «ку-ку».

Первым кукушку услыхал Петька, набиравший воду из озера, – и примчался в балаган опрометью, громыхая пустым ведром и вопя на весь лес:

– Дядя Ефим! Дядя Ефи-и-им!!!

Ефим выскочил за порог с ружьём наперевес:

– Чего орёшь, малой?!

– Генерал Кукушка команды даёт! – улыбаясь во весь рот, отрапортовал мальчишка. Ефим шумно вздохнул. Опустил оружие. Уверенно пообещал:

– Другой раз меня эдак в ружо подымешь – выдеру! Ну, кукушка – дело обычное! А голосишь, будто рота казаков на наши души явилась! Устька, слышишь, что ль?