Но дело совсем не в этом. У Вики куча ухажёров. Она словно Саманта из культового сериала. Слушать про её похождения можно и до утра, однако я всегда пропускала её россказни мимо ушей, уж слишком пошло и цинично она выражается. Но в тот день я позвонила именно ей.

Вика выслушала мою просьбу и, вопреки моим опасениям, не послала меня, не стала надо мной смеяться, а сказала, что будет у меня дома ровно через полтора часа. И явилась ведь, минута в минуту. Оглядела с ног до головы, хмыкнула и ровным тоном спросила:

– И в кого ж ты, дурёха, так втюрилась?

Четыре дня назад

– С чего ты взяла? – мямлю, шмыгая носом.

– А ты себя видела? Слышала? – она прищуривает свои огромные карие глазища. – Так, ставь чайник, я нам сэндвичи и пирожные купила. На вот, – протягивает мне пакет, попутно сбрасывая туфли. – Пойду помою руки. Есть хочу жутко. Слушать про разбитое сердце на пустой желудок – плохая примета.

– П-почему?

– Всё на пустой желудок начинает казаться мрачным. А стоит поесть, глядишь, и жизнь налаживается. Давай, ну, – Вика с размаху бьёт меня по попе. – Пошла уже.

Грубоватая она, но добрая, отзывчивая и, что самое главное, честная. Хоть Вика и ведёт блог сплетен, но я знаю, что могу ей довериться, языком она трепать точно не станет. Не про друзей.

Иду на кухню, ставлю чайник, выкладываю на тарелки еду. Вика заходит следом и сразу набрасывается на сэндвичи. Молча наблюдаю, как она ест. Мне сейчас кусок в горло не лезет.

– Ну, – Вика отбрасывает назад прядь длинных рыжих волос. – Я готова слушать.

– Это строго между нами.

– Обижаешь, – она улыбается. – Когда я выбалтывала секреты друзей?

И правда – никогда. Делаю глубокий вдох и вываливаю ей всё. Абсолютно всё. Не упуская ни одной детали. Во время рассказа мои щёки пылают, глаза на неё поднять не решаюсь. Когда я заканчиваю, Вика присвистывает, а затем громко восклицает:

– Ну и упырь! Ему, может, яйца жмут, а? Давай отрежем. Секатором. Быстренько так: чик-чик – и безъяйцевый Роман Андреевич Власов к вашим услугам.

– Вик, мне помощь нужна. План какой-то. Он же меня со свету сживёт или жизнь мою разрушит. Я не знаю, что делать.

– Вскружи ему голову, разведи на бабки, наделай кучу компромата – и его драгоценные яйца окажутся у тебя под каблуком. С оглаской, если до этого дойдёт, помогу влёгкую, ты же знаешь, у меня связи. Вляпается, даже не заметит.

– Вика! – вспыхиваю. – Он уж точно не вляпается, ему плевать на всех, кроме себя. Даже если я обзаведусь компроматом, пустить его в ход не получится. Смертный приговор подписывать я ни себе, ни тебе не собираюсь. Такие, как Власов, ведь и убить могут. К тому же я не умею вертеть мужиками, да и неприлично это.

– Забудь про приличия, детка, – она подцепляет крем с пирожного пальцем. – Власов играет грязно, и тебе пора. А насчёт того, что ему плевать, я не согласна. Вон как ревнует. Головушку ему от тебя точно малость покоробило. Да и про невесту свою тоже вряд ли соврал. Вполне возможно, их отношения носят чисто деловой характер.

– Даже если и так, что делать-то?

– Для начала – глубокий горловой, раз уж идея с компроматом тебя не вдохновляет, – она подмигивает мне, затем медленно облизывает палец.