Он повернулся к Иэну.

— Она опоила меня и соблазнила тебя, а ее проклятая служанка пробралась сюда и украла свиток, пока ты зарывался своей тупой башкой в ее… в ее…

— Прелести, — коротко закончил Иэн, блеснув зловещей улыбкой. — Ты просто завидуешь. Но куда, по-твоему, они отправились?

Это было правдой, и Джейми проглотил дальнейшие обвинения, встав и надев пояс, в процессе торопливо разливая выпивку и прилаживая к поясу кинжал, шпагу и топор.

— Не в Париж, думаю. Пошли, спросим у конюха.

Конюх пребывал в растерянности. Он лежал под навесом для сена, упившийся вусмерть, и если бы кто-нибудь вывел всех лошадей из стойла, то все равно не очнулся бы.

— Ну ладно, — сказал Джейми нетерпеливо и, схватив конюха за грудки, поднял его на ноги и грохнул о каменную стену гостиницы. Голова бедняги отскочила от камня, и он обвис в руках Джейми, все еще в сознании, но в состоянии шока.

Джейми обнажил левой рукой свой кинжал и прижал его лезвие к обветренной глотке конюха.

— Попробуем еще раз, — сказал он ласково. — Меня не волнуют деньги, которые тебе заплатили, можешь оставить себе. Нам нужно знать, куда они поехали и когда выехали.

Мужчина попытался сглотнуть слюну, но оставил попытки, когда его кадык уперся в лезвие кинжала.

— Часа через три после восхода луны, — прохрипел он. — Поехали в направлении Бонне. Мили через три отсюда там развилки на дороге, — добавил он, стараясь быть полезным.

Джейми, фыркнув, отпустил пьяницу.

— Что ж, ладно, — сказал он с отвращением. — Иэн, ты их догонишь. — Пока он разбирался с конюхом, Иэн пошел прямо за их лошадьми и уже выводил одного жеребца, взнузданного, держа седло на руке. — А я пока расплачусь.

Женщины не забрали его кошелек, и это уже было что-то. Или Ребекка бат-Леа Хаубергер имела крохи совести — в чем он сильно сомневался, — или она просто о нем не подумала.

Уже брезжил рассвет. Женщины опережали их часов на шесть.

— Мы верим конюху? — спросил Иэн, устраиваясь в седле.

Джейми порылся в кошельке, вытащил медное пенни и крутнул его в воздухе, поймав на тыльную сторону ладони.

— Решка — верим, орел — нет. — Он убрал ладонь, которой накрыл монету, и посмотрел на нее. — Орел.

— Да, но дорога назад идет прямо через Иврак, — заметил Иэн. — А до развилки, сказал он, не больше трех миль. Что бы мы о девочке ни думали, она не дура.

Джейми слегка поразмыслил об этом и кивнул. Ребекка не могла быть уверена, насколько оторвалась от погони, и если только она не врала о своем неумении ездить верхом (а он так не думал: в подобных делах нелегко притворяться, а она держалась в седле как новичок), то наверняка захочет доехать до места, где сможет сбить погоню со следа. А земля была влажной от росы, так что шанс у них был…

— Что ж, поехали.

Им повезло. Никто не проезжал мимо гостиницы в ночные часы, и хотя дорога была вся утоптана конскими копытами, свежие следы лошадей женщин выделялись отчетливо, их края впечатались во влажную землю. Убедившись, что они на верном пути, друзья погнали галопом к развилке, надеясь достичь ее прежде, чем следы беглянок исчезнут безвозвратно.