Джейми рывком повернулся, оперся на локоть.

— Иэн! — сказал он со сталью в голосе. — Что ты сделал с девушкой? Если ты лишил ее девственности, это неправильно, всерьез. Особенно учитывая то, что она помолвлена. О… — У него мелькнула новая мысль, и Джейми наклонился ближе, понизив голос: — Она не была девственницей? Тогда, может, это совсем другое дело. Если девица прежде уже распутничала, то, пожалуй… Ведь если подумать, она, наверное, писала стихи…

Иэн сложил руки на коленях и положил на них голову. Его голос звучал глухо из складок пледа.

— …я не знаю… — выдавил он из себя.

Джейми потянулся и впился пальцами в голень Иэна, вынудив друга распрямиться со сдавленным криком, от которого кое-кто в дальней комнате зашевелился и забормотал во сне.

— Что ты имеешь в виду под «я не знаю»? Как ты мог этого не заметить? — прошипел Джейми.

— Э… ну… она… з… она играла с ним рукой, — пробормотал Иэн. — Прежде чем я смог…

— Ох!.. — Джейми перекатился на спину, словно обессилев душой, если не телом. Однако его член все еще жаждал подробностей.

— Это настолько плохо? — спросил Иэн, снова поворачиваясь к Джейми. — Или… ну, я не могу сказать, что я просто дал на это свое согласие, потому что я вовсе не имел этого в виду…

— Я думаю, ты направляешься в Плохое Место, — заверил его Джейми. — Ты хотел это сделать, не важно, сделал ты это или нет. И как это все происходило, кстати? Она что, просто овладела тобой?..

Иэн издал долгий-долгий вздох и снова опустил голову на колени. Казалось, ему больно.

— Ну, мы немного целовались, а потом выпили еще бренди — порядочно. Она набрала его в рот и поцеловала меня, и… выпустила бренди в мой рот, и…

— Ифринн![21]

— Ты мог бы, пожалуйста, сказать также «Пекло»? Я не хочу об этом думать.

— Извини. Продолжай. Она дала тебе пощупать груди?

— Ненадолго. Она не позволила моим рукам оставаться там, но я мог чувствовать ее соски, когда она шевелилась… ты что-то сказал?

— Нет, — с усилием произнес Джейми. — И что потом?

— Ну а потом она сунула руку под мой килт и внезапно отдернула ее так, словно прикоснулась к змее.

— Отдернула?

— Да. Она была шокирована. Ты можешь не сопеть так громко? — сказал Иэн раздраженно. — Разбудишь весь дом. Это потому, что он у меня необрезанный.

— А… И поэтому она не стала делать это с тобой… обычным способом?

— Она этого не сказала, но может быть. Потом, однако, она захотела посмотреть на него, и именно тогда… ну…

— Мгм. — Обнаженные демоницы против шанса вечного проклятия — или нет, но Джейми подумал, что Иэн провел вечер наилучшим образом. Внезапно он вспомнил. — А почему ты спросил меня, насколько больно обрезание? Ты же не собирался его сделать? Ради нее, я имею в виду?

— Не скажу, что у меня не было подобной мысли, — признался Иэн. — То есть, приняв во внимание обстоятельства, я думал, что должен жениться на ней. Но, наверное, я не смог бы стать евреем, даже если бы у меня хватило духу на обрезание — моя мама, сделай я такое, голову бы мне оторвала.

— Да, ты прав, — согласился Джейми. — Оторвала бы. И в ад ты попадешь. — Мысль об изящной тоненькой Ребекке, сбивающей масло во дворе шотландского поместья или топчущей пропитанную мочой шерсть босыми ногами, была не намного смешнее Иэна в ермолке и с пейсами — да, не намного. — К тому же у тебя нет денег, так?