В первом составе легиона преобладала украинская интеллигенция: учителя, студенты, гимназисты. Возьмем наугад несколько биографий сечевых стрельцов. Левко Лепкий — поэт, композитор, художник, брат известного украинского писателя Богдана Лепкого. Григорий Коссак — учитель начальной школы. Никифор Гирняк — учитель гимназии, доктор философии. Роман Сушко — студент Львовского университета. Петро Франко, учитель гимназии, сын писателя Ивана Франко. В легионе сечевых стрельцов была и женская чота (взвод), которой командовала Олена Степанив, дочь греко-католического священника. Позднее, во время сражения в Карпатах, легион пополнялся за счет горцев-гуцулов[222]. Впрочем, свой первый бой стрельцы примут уже после того, как почти всю Галицию займут доблестные русские войска.

Подрывная деятельность в тылу врага — долг и обязанность всякой внешней разведки: развалить тыл так, чтобы и фронт рухнул. Немцы еще долго обвиняли в своем поражении евреев и социал-демократов. Эти «отщепенцы» нанесли-де Германии подлый удар в спину. Но сами немцы с первых дней войны вели подрывную работу против России и Франции. И слабым местом многонациональной России был нерешенный национальный вопрос, точнее, целая серия этих вопросов: польский вопрос, еврейский вопрос, финляндский и, конечно же, украинский.

На австрийские и немецкие деньги создали Союз освобождения Украины (Союз визволення України), который должен был вести подрывную деятельность за линией фронта, а также заниматься агитацией в лагерях для военнопленных. Однако уже зимой 1914–1915-го австрийцы заметно сократили финансирование Союза освобождения Украины, убедившись в его неэффективности. Союз вскоре после начала войны из Львова переехал в Вену, а с 1915 года — в Берлин.

Между тем работа для деятелей Союза освобождения Украины все-таки нашлась. В 1915 году украинских военнопленных начали отделять от остальных, помещать в особые лагеря, снабжать пропагандистской литературой (от обычных листовок до «Кобзаря» Шевченко). Галичане и украинцы-эмигранты становились учителями или инструкторами для этих пленных. Их деятельность вовсе не сводилась к агитации против «москалей», хотя и этому делу внимание, конечно, уделяли, — важнее было пробудить в людях национальное самосознание.

Александр Скоро́пись-Иолтуховский, профессиональный революционер, один из руководителей Союза освобождения Украины, прямо называл главную цель своих товарищей: пусть бывшие «московские рабы» вернутся из плена «совершенно сознательными украинцами, то есть в самом деле свободными людьми…»[223].

В лагерях для пленных украинцев несколько лет работал ученик Грушевского Омельян Терлецкий, который до войны был директором украинской гимназии. Он сравнил свою деятельность с фабрикой, «которая перековывает малороссов и хохлов в сознательных украинцев». Пожалуй, это большое преувеличение. Пленные украинцы были уже взрослыми, сознательными людьми, а формирование национальной идентичности — сложный процесс, который происходит в детстве и юности. Так что речь шла не о «перековке», но скорее о политическом, национальном, культурном просвещении: «Мои будущие слушатели не знали ни своей истории, ни географии, ни литературы, и более того — они даже не знали, кто они такие: малороссы они, русские или хохлы. Украинцами они определенно себя не называли, хотя <…> все были украинского происхождения»