Ученые много десятилетий пытались найти природный очаг тифа, ведь очень многие болезни перешли к человеку от животных. Но тщетно. Единственным природным резервуаром для риккетсии Провачека (возбудителя сыпного тифа) оказался подвид белки-летяги, что обитает на востоке США. Однако не человек получил инфекцию от этой летучей белки, а белка заразилась от человека. И было это только в XVIII–XIX веках, а люди болеют тифом с античных времен.
Зато известно, что риккетсия Провачека десятилетиями живет в организме человека, переболевшего тифом, в его лимфоузлах, в печени, даже в легких. Здоровый и сытый человек не болеет, но голод или стресс, нервное потрясение снижают иммунитет и провоцируют развитие болезни. Если на больном живет головная и, особенно, платяная вошь, то, насосавшись крови, она становится источником инфекции. У человека начинается жар, температура поднимается до 40 градусов и выше. Вшам жить на таком больном уже неуютно, и они начинают искать другую жертву, переползают с больного человека на здорового. Тиф недаром называли «тюремной горячкой»: в казармах, в тюремных камерах, в бараках, в окопах и блиндажах — словом, там, где вынуждены жить десятки, сотни людей, вши легко перебираются с больного на здорового, кусают его, вызывая сильный зуд. Вшей ловят и давят, а укушенные места, естественно, расчесывают. Так в кровь попадают экскременты вши, в которых кишмя кишат риккетсии Провачека. Они попадают в кровь и лимфу, накапливаются в лимфоузлах и, размножившись, снова поступают в кровоток. Повреждают клетки (риккетсия — внутриклеточный паразит) и, погибая, выбрасывают в кровь сильнейший эндотоксин. Результат — интоксикация с температурой 39–40, поражение сосудов (в том числе сосудов головного мозга, негнойный менингоэнцефалит), заторможенность сознания, бред, галлюцинации.
В годы мировой войны тиф свирепствовал в немецких и австрийских концлагерях (большинство жертв Талергофа умерли как раз от тифа) и в лагерях для военнопленных. Именно в лагере для русских военнопленных Хотебуз заразился, заболел и умер австрийский врач Станислав Провачек, первооткрыватель возбудителя тифа.
Во время Гражданской войны от тифа страдали все армии, кроме большевистского Северного фронта и воевавшей против него армии генерала Миллера. Зато эпидемия свирепствовала в Сибири и на Урале. На Дону, на Кубани и на Северном Кавказе она не миновала большие города (Ростов), казачьи станицы и даже горные аулы. Вши — переносчики возбудителя инфекции — были повсюду. На ростовском вокзале носильщик снял вошь с пальто академика Вернадского[1610].
Конечно же, часто болели и умирали бойцы всех воюющих армий. Болезнь не обошла и командиров. Тифом переболел комдив Дмитрий Жлоба, очень тяжело болели, едва не умерли барон Врангель и батько Махно. От тифа умер легендарный казачий генерал Константин Мамонтов, которого Будённый считал самым сильным своим противником. Атаман Кубанского казачьего войска генерал-майор Николай Успенский заразился тифом, когда посещал больных в военном госпитале. Его смерть усугубила политический кризис на и без того неблагополучной Кубани. Николай Михновский так тяжело переболел тифом, что вынужден был вообще отойти от политической деятельности — настолько было подорвано его здоровье. В госпитале Каменец-Подольска умер от тифа и начальник санитарной службы петлюровской армии, однокурсник Михаила Булгакова Дмитрий Одрина — заразился во время обхода больных.