– Великое Отрезвление началось! Весь Треугольник пришел к Темнецу! И ты, Тимур Лютый, – с нами! Сегодня их история закончится. Начинается наша!
Скрытое бешенство остыло так же внезапно, как вспыхнуло, он снова стал прежним, скромным и улыбающимся, словно извиняясь за несдержанный порыв.
– А если… – Тимур запнулся, потому что заметил, как к бочке припадает Бонни, лакает и валится без чувств.
Темнец дружески похлопал по рюкзаку:
– Не беспокойся, справимся…
– Их отпустят?
– Конечно, нет. Они тоже примут дар великой Резины.
– Не думаю…
– Темнец не обманет. Это случится сегодня, до окончания Ночи… Тебе пора отдохнуть. Выбери любое место и спокойно вздремни, телу надо впитать дар великой Резины, первый раз всегда тяжело. Теперь ты можешь не бояться – никто не прикоснется к соратнику Темнеца. Ты – под защитой Резины. Завтра Темнец встретит тебя.
Калоша похлопал нового варвара по плечу и скрылся в глубине цеха.
Очередь страждущих терпеливо ждала. Густо витала вонь сапожной мастерской. Те, кто испил дар, пребывали в блаженном бесчувствии. Кажется, они были счастливы.
Тимур почувствовал такую усталость и лень, что справиться с желанием упасть и закрыть глаза пришлось одним способом: затянуть потуже лямки рюкзака и выскочить в Ночь.
Около ворот толпился хоровод обитальцев, в нем промелькнуло испуганное лицо Дохлика, который таки покинул свой пост. Сейчас друг был ни к чему.
Тимур слишком торопился.
4-й до Эры Резины
С крыши высокого цеха было видно очень далеко. Тимур осознал вдруг, что отчетливо видит в темноте. Вернее, не видит, а понимает, что там происходит. Словно обитальцы рисовались в черноте серыми контурами. Наконец, заметил то, что искал: на площадке между трех цехов началась заваруха. Вот туда он и поспешил.
Спины лизнецов плотно теснились друг к дружке, стая, окружив жертву, работала споро, секла и колола. Их было слишком много. Тимур выхватил черный мячик и не мог выбрать, с кого начать, а потому заорал:
– Я Тимур Лютый! Прочь!
Мордочки, перекошенные злобой, обернулись.
– Вон, отродье! Он мой! – Для наглядности Тимур швырнул мячик в подвернувшийся лоб. Стая прыснула врассыпную. И хоть было их предостаточно, чтобы затоптать, но страх перед напарником Темнеца был слишком велик. Нападавшие попрятались в тени корпусов, на перекрестке остался один.
Тимуру показалось, что Чингиз завел руку за спину, чтобы ловчее орудовать махобоем, но, шагнув ближе, он увидел вместо плеча срез. Отсеченная конечность валялась в пыли. Сладостно пахло Тёплой Водицей.
Истекая кровью, Чингиз держался прямо:
– Что ж, пришлец лютый, торжествуй…
Тимур спрятал в руке мячик:
– У меня есть бинты и обезболивающее. Дойти сможешь?
Чингиз скривился от боли:
– Лучше ответь: выпил дар?
– Нет.
– У тебя запах.
– Размазал по куртке.
– Неужели провел Темнеца?
– Так как-то вышло…
Чингиз стал медленно падать вперед, но устоял, отказавшись от опоры предложенной руки:
– Значит, есть надежда…
– Где Ма… Салах?
– Их было слишком много, ты видел, они разорвали строй… Могу просить?
– Конечно…
– За других не боюсь, они справятся. Спаси сестру…